Нереальная реальность 1 2

- С оружием Дзу, - сказал он, - мы вытрясем из Кунана душу. Мы будем владеть этим миром. Миллионы людей будут копошиться у наших ног. Они будут жить или умирать по мановению наших рук. Дышать будут по нашей воле, - теперь в его голосе проскальзывала одержимость. Безумие легкой кистью художника-визажиста тронуло его лицо.

- Мы не будем ввязываться в конфликт с Содружеством - ведь Тания боится именно этого. У меня холодный разум. Я знаю, что даже с оружием Предтечей шансов в этой войне у нас нет. Но Кунан уверен в обратном - и он страшен в своем неудержимом порыве. Кроме того, нам хватит дел и здесь.

Он замолчал, и лицо его приняло обычное холодно-неприступное выражение. Потом он презрительно изрек:

- Я говорю - нам. Вы хоть понимаете, насколько это щедрое предложение?

Лаврушин кивнул.

- В противном случае вы сгниете в этом каменном мешке. А Кунан тем временем найдет сокровище. Сам. Он близок к цели.

- Насколько близок? - поинтересовался Лаврушин.

- А мы уже партнеры? - усмехнулся Друвен.

- Пока еще нет.

- Откажитесь от моего предложение. Заупрямьтесь. И тогда Звездное Содружество останется лицом к лицу с агрессором. А на Химендзе умеют воевать. Мы воевали всю историю.

- Умеете, - согласился Степан.

- Галактическая война, - с нажимом произнес Друвен. - Или ваше согласие. Суть выбора.

Лаврушин напряженно раздумывал, что делать. Отдать оружие Друвену - это исключено. Отказаться – верная погибель. Попробовать поводить за нос опытнейшего придворного хитреца? Насколько это возможно? Покажет время - но попытаться можно. Это значит немного оттянуть гибель. А время владеет судьбой. Судьба же порой мчится головокружительными и непредсказуемыми виражами.

- Как вы решились прийти сюда? - спросил Степан. - Камера наверняка прослушивается.

- И просматривается. Но на пульте - мои люди... Вы согласны отдать «Сокровище Дзу»? - в голосе Друвена прорвалось сдерживаемое нетерпение.

- Я не знаю, где оно, - ответил Лаврушин.

Он в двух словах объяснил ситуацию. Все равно она скоро станет секретом полишинеля. Ученые Химендзы быстро продвигаются в расшифровке «Книги седьмого взмаха Дзу». Тем более диктатор уже знает о «ключе».

Похоже, Друвен был в курсе всех тонкостей проблемы, поэтому кивнул, решив, что землянин вполне откровенен с ним, и осведомился:

- Мы заключаем соглашение?

Ответь Лаврушин «нет» - им не прожить и пяти минут. В доводах Друвена было свое рациональное зерно. Он вел торг умело и предлагал выгодные условия. Он был уверен, что гости ответят согласием. Поэтому не удивился, когда Лаврушин произнес:

- Заключаем.

- Обсудим детали.

- К вашим услугам.

- Завтра завершится первый этап обработки. Вас снова повезут к Звездоликому. Если не договоритесь с ним, будет второй этап.

- Какой?

- На ваших глазах станут убивать людей.

- Что?!

- Химера совести. Самая опасная из химер, - сказал Друвен. - Особенно сильна она на Тании. И в этом ее слабость.

- И сила.

- Нет, только слабость... Вы ответите диктатору отказом. Вас повезут обратно. По дороге я вас вызволю.

«Уже второй, кто обещает нас вызволить, - подумал кисло Лаврушин, вспоминая высокомерного офицера четвертой ступени, провожавшего их в «Мамонте». - Это планете кишмя кишит доброжелателями».

Друвен напоследок оглядел землян с ног до головы с изучающей бесстрастностью врача, а скорее – паталогоанатома и предупредил:

- Не вздумайте играть со мной. Это не выгодно ни вам, ни Содружеству. До встречи.

- Пока, - прошептал Лаврушин по-русски.

Дверь за советником затворилась, и земляне оставались наедине с телеэкранами. И все пошло своим чередом. Вновь накатывали мягкие морские волны. Идиллия прервалась очередным визгом - эту жертву со вкусом и смаком пытали электротоком.

- Когда это кончится? - через полчаса благим матом заорал Степан, затыкая уши.

И тут по спине Лаврушина побежали мурашки. Он почувствовал в камере чужое присутствие. Присутствие чего-то жуткого и ирреального. И понеслась телега по ухабам.

***

Может быть - хотя верится с трудом - чудес не бывает. Может быть, как утверждают некоторые наивные и самонадеянные полуразумные индивидуумы из рода обремененных научными званиями гомо саппиенсов, любое чудо всего лишь жалкое проявление каких-то жалких неизвестных законов. Только вот когда тебя касается нечто неведомое и зловещее, об этом как-то забывается. И чудо воспринимается именно так, как должно - как ЧУДО.

Послышался резкий щелчок, будто ударил хлыст.

Экраны и лампы выключились. Перестал шелестеть кондиционер. По комнате поползло зыбкое вязкое фиолетовое марево. Тишина после «стерильной обработки» вовсе не радовала. За ней скрывалось нечто куда более худшее.

В комнате несколько секунд царила фиолетовая полутьма. А потом все предметы засветились бледным сиреневым светом. Он был неустойчив, как огонек зажигалки на ветру. Он мерцал. Постепенно становился сильнее. По стенам пошли полосы - бессистемные, будто развлекался пьяный светотехник. Они все убыстрялись и убыстрялись. Запахло озоном. Послышался электрический треск.