- Ни в коем случае! У меня большой дом. У меня большая семья. У меня много гостей. Еще двое не помешают.
- Вы любезны.
- Нет, это вы любезны, что согласились быть моими гостями.
- Но наша любезность ни в какое сравнение не идет с вашей, - решил поупражняться в политесе Степан.
- Что же, - согласился дон Рубакис. - Наверное, так и есть.
После того, как друзья расположились в гостевой комнате, их снова пригласили к хозяину дома в просторную залу с камином.
- Вы что-то говорили о своих делах? - рассеянно осведомился он, теребя золотую с бриллиантом заколку пальцем, сдавленным массивным рубиновым кольцом.
- Вы ничего не слышали о Большой Японце? – спросил Лаврушин.
- Нет.
- Он же Змеевед. Он же Великий Чак.
- Не слышал, - Дон Рубакис указал на стаканчики с виски. - Угощайтесь.
- Он очень нужен нам, - жалостливо произнес Лаврушин.
- Ну что же. Если он в городе, мы найдем его...
Они выпили с хозяином дома. Тот занял у них каких-то полтора часа разговорами о своих домашних делах, который были куда запутаннее, чем все тайны мадридского двора за все столетия его существования.
Так началась жизнь друзей в доме дона Рубакиса.
Дом действительно был большой, трехэтажный, с бесчисленными комнатами и походил на проходной двор. По нему все время слонялись какие-то люди, от которых начинало рябить в глазах. Среди них были молодые и не очень. Были типы с внешностью героев-любовников, коварных искусителей и простецкие наивные парни с голубыми глупыми очами. Были толстые матроны и нежные юные создания, напоминающие несорванный цветок. В общем, много кто был. И все без устали, без продыха, без остановки выясняли отношения. И интриговали.
Лаврушину и Степану отвели комнату на втором этаже, из нее двери выходили на балкончик, а оттуда открывался вид на огромную гостиную с диваном, несколькими креслами и бесчисленными кадками с различными растениями. Эта гостиная была вечным Ватерлоо - полем нескончаемой битвы. А белый мягкий диван был бруствером, на нем кипели жестокие схватки, разгорались безумные страсти.
Стены были тонкие, и все происходящее было слышно прекрасно - достаточно было выглянуть через прозрачную дверь, чтобы стать свидетелем происходящего внизу. Так что друзья были вынуждены выслушивать все!
Через некоторое время они начали ориентироваться в местных интригах.
Итак, любимая тема разборок - кто чей отец. Все обитатели дома были помешаны на этом вопросе. Кто их настоящие отцы - этого не знал почти никто из обитателей. То ли такой бардак царил тут, то ли действительно собрались исключительно сиротствующие при живых папашах бедолаги.
В гостиной - молодой сеньор и сеньорита лет сорока.
- Если ты дашь мне сто тысяч долларов, я скажу, кто твой отец? - нагло ухмыляется сеньорита.
- Как смеешь ты, подлая?
- Смею. Я сделаю все ради денег...
В гостиной мальчишка лет двенадцати с пожилым мужчиной, похожим на крестного отца итальянской мафии и одновременно на старого развратника. Смахивая слезу «мафиози» извещает:
- Педро, я знал твою мать.
- Ты мой отец?
- Нет, я не твой отец.
- А кто мой отец?
- Твой отец умер, когда тебе было три дня. Он был бродягой.
- Ты лжешь. Я не вынесу этого!
- Мужайся...
Второй вечный вопрос и камень преткновения, помассивнее стоунхенжевского мегалита - кто чья мать. В гостиной тот же «крестный отец» - на этот раз с молодым человеком, с которого недавно требовали сто тысяч.
- Она моя мать, - орет молодой человек, бия себя ладонью в грудь, по щекам катятся слезы.
- Нет. Она тебе чужая женщина.
- Я застрелюсь?
- Ха-ха-ха. А я получу все наследство.
- Я тогда застрелю тебя.
- Ха-ха-ха. И отправишься в руки палача за убийство. Я все продумал...
Третий блок проблем - ревность и измены.
Две дамы.
- Подлая разлучница, ты не хотела нашего счастья с Леонсио!
- Да, я не хотела твоего счастья с Леонсио!
- Но почему?
- Потому что твой отец обесчестил мою бабушку!
- Ах.
- На моей груди змеей взросла месть. И вот я нашла для нее повод.
- Ах...
Четвертое - дележ наследства. Делили имущество какого-то дедушки, лежавшего на третьем этаже под капельницей. Все не могли дождаться, когда он отдаст концы. Ждали, правда, куда с меньшим напряжением, когда отдаст концы и хозяин дома дон Рубакис, но тот пока выглядел здоровым, так что эта тема была не так актуальна.
Те же две женщины в гостиной. Одна истошно орет:
- Он завещает все мне.
- Нет, мне!
- Нет, не тебе. Ты лгала ему всю жизнь!
- И поэтому заработала все это. И получу наследство старого негодяя!
К своему удивлению Степан и Лаврушин на следующий день увидели в гостиной своих старых знакомых - Хуана и Хуаниту.
- Интересно, он обесчестил ее, как обещал в лесу? - с интересом спросил Степан.
- Вряд ли. Она все так же чиста и невинна, - ответил Лаврушин.
В общем, скучать не приходилось. Конечно, если не считать того, что сами разборы были невыносимо скучны. Только и слышно:
- Мы отсудим у него фазенду...
- Он больше не увидит своего имени в учредителях компании...
- Я продам документы...
- Я отомщу ему за позор...
- Он не увидит нашу малютку...