Нерешенная задача

Народу было много. Порой приходилось не ходить шагом, а бегать по коридору, чтобы все успевать, вспотев и раскрасневшись, влетать в палаты, записывать все наспех и убегать, а людей клали, даже, в коридоре. Ноги женщины разукрасились всевозможными синяками, на которые она не обращала внимания, постоянно задевая ногами при беготне, те или иные интерьеры мебели или кровати в коридорах. Но именно такая жизнь в данный момент и нужна была Анни, она забыла обо всем, что оставила в Будапеште и влилась в водоворот происходившего с полной самоотдачей. В выходные свои дни, она только высыпалась, а днём с Григорием и Светланой выезжали на прогулку в город. Как много она открывала для себя в эти дни, но это была совсем иная сторона жизни. Если, придя поздно вечером домой, она старалась поскорее смыть с себя всю грязь, запахи больницы и остатки пота под душем и поскорее улечься в кровать, забыв даже поужинать, улавливая только краем ушей о происходившем в доме. А в доме каждый вечер собирались небольшие, но шумные группки молодежи, с которыми очень оживленно всегда беседовала Светлана и Григорий, и засиживались они глубоко за полночь. То, внимательность и добропорядочность молодой хозяйки этой квартиры не давала ей возможности чувствовать себя в одиночестве. При появлении Анни с работы, Светлана оставляла своих гостей на попечительство Гриши и навещала Анни в её комнате с разными расспросами: «О том, как прошел день?», «Что новенького Анни для себя узнала, с чем столкнулась впервые?» Анни приносила из больницы такое количество новых, каверзных слов и выражений, которые старалась заучивать наизусть, но от большинства их, Светлана отговаривала её в заучивании. С большим, большим трудом, через свои старые знакомства, Светлане удалось достать медицинский словарь для подруги. И вскорости, Анни приходилось уже придя домой, не укладываться спать, а заучивать некоторые медицинские термины наизусть, и Светлана оказывала просто неоценимую дружескую помощь, делая ей каждодневный перевод этих терминов. Время так и уходило. Мало на что-то другое оставалось времени. Однако, изредка, Анни, чувствуя, что морально нуждается в обществе, выходила в гостиную, на беседы с молодыми людьми и она видела, что это особенно приятно, как и Грише так и Светлане. Она садилась возле маленького журнального столика, немного в тени на двухместный диванчик и наблюдала за незнакомой, молодой публикой. Молода она была относительно. Среди собравшихся попадались и тридцатилетние, и уже семейные и даже имеющие уже не одного ребенка. Смысла этих собраний до конца Анни понять не могла, но они её не отталкивали, так как не было в них духа праздности времяпрепровождения и легкомысленности. Они всегда напоминали ей стремительность и озабоченность её друга детства — Игн. Только он один с ранней молодости стал доносить до неё идеи о другой, лучшей жизни для народа, о несправедливости существующих в данное время вещей, о равенстве всех людей, об отсутствии классовости в обществе. Люди за большим круглым столом в гостиной, уставленном всегда несколькими керосиновыми лампами, сидели положительные. Это проявлялось во всем. Не было высокомерных взглядом, которых Анни столько насмотрелась в обществе, в которое её вводил покойный супруг — Отто фон Махель. Напротив, в глазах горели искорки желания познания, всегда познания, пусть не научных идей и теорий, но чего-то не менее важного в этой жизни. И всматриваясь в их задумчивые лица и видя, с какой жаждой и повышенной внимательностью они впитывали в себя то, что читалось из книг, или произносилось Светланой и Григорием, Анни понимала, что в этом большая важность и значимость, такая же, как в больнице и вообще для врача — здоровье пациента и его жизнь! Это не пустые, бесшабашные посиделки, не знающих чем утолить скуку в жизни людей. А совсем, совсем наоборот! Чаще всего, уставшие, измотанные постоянным недосыпом будничной жизни люди, считали для себя все равно особенно важным, не смотря на занятость и физическую изможденность, прийти на эти собрания.

Первое… что четко вырисовалось в сознании Анни, от присутствия на данных собраниях, было то — «Что все настроены против царской власти!» «Царь и его приближенные — были первыми и неоспоримыми врагами всего трудового народа!».

И вот однажды, в свой выходной день, когда Светлана вызвалась совершить прогулку с Анни по Сенатской площади перед Зимним дворцом, Анни и спросила её о том, что постоянно слышала на собраниях: «А вы выступаете против царской власти как таковой вообще, или только против той, что в России?».

И Светлана с большой заинтересованность принялась объяснять подруге свое к этому отношение.

— Аннушка, я хочу, чтобы ты до всего доходила сама, своим сердцем и умом. Давай-ка я тебя лучше спрошу: — Ты считаешь правильным то, что от воли, характера и принципов одного человека в какой-бы то ни было стране зависит судьба миллионов народа?