Нерешенная задача

— Да, милая, твоя мама тебя ждет, очень соскучилась и говорит всем знакомым, кто рядом с ней, что скоро увидит свою доченьку. Там так хорошо. Науми, так весело! — она стала произносить эти последние фразы лишь только для того, что, если уже девочка поняла, что происходит, чтобы ничего не боялась.

— А там будешь ты? — серьезно спросила Науми.

— Да, да. Только Науми, чуть позже. У меня еще здесь так много дел! Но я там буду!

И вот эта последняя фраза, произнесенная девчушкой, как заключительный аккорд спорной сделки, сказанная таким же тоном, словно поддавшись долгим уговорам, но с таким деловитым видом, чуть не доконала Ани до конца. Науми произнесла спокойно:

— Ну, хорошо.

Ани закрыла лицо ладошками, а когда развела их в стороны, то натянуто улыбалась. — Вот тебе еще несколько чистых платочков и давайка, чтобы меньше кашлять выпьем этого желтого… — она так называла барсучий жир. — И будем спать. Завтра что хочешь покушать? Подумай……

Но Науми уже ничего не хотела. К ней пришла та стадия болезни, когда вкуса еды уже почти не ощущаешь.

Ани напоила её с большой ложки барсучим жиром и прилегла рядом, сбоку, чтобы гладить малышку по руке, так она быстро засыпала на боку.

Маленький гробик по адресу Ани был заказан ровно через пять дней. Науми ушла спокойно, без слез. Бетси с Ани ходили как в воду опущенные и вероятно, такое может случаться очень редко и только с Войцеховским, он в день похорон приехал на поезде из Чикаго, так как его аэроплан долетел до штаб-квартиры их компании и в Нью-Йорк он отправился своими силами.

Ани столкнулась у самого порога с его бледным лицом и его черные, большие глаза были наполнены ужасом. Она от неожиданности, даже отступила назад, но в туже секунду сообразила, что он то увидел экипаж с маленьким гробиком и подумал такое! У неё у самой все похолодело внутри, и она схватилась за сердце. Но опасаясь за его сердце, ей необходимо было все сейчас же объяснить.

Его отпустило так эффектно, что даже притянуло к колонне на веранде, на которую он просто упал спиной, ибо ноги от резкого расслабления, не успели подтянуться под полученную информацию и стали ватными.

Но когда он переварил через себя всю полученную информацию, то в его взгляде быстротечно промелькнуло выражение «Ани, с тобой все не слава Богу!» Оно было слишком молниеносным, а потом на лице появилось выражение растерянности. Он правда, не знал, в данный момент, радоваться ему или печалиться. Ведь девочку эту он не видел и её даже открытых глазенок никогда не лицезрел.

Ани сама не знала, как ей себя с ним вести. У неё на сердце лежала тяжесть и искренней радости, когда она после долгих ожиданий, всегда встречала его, у неё так же не появилось. Как натянутая струна, она еще дальше отошла назад и пропустила его в дом.

— Заходи. Мы с Бетси сейчас уедем, извини. Ты голодный, посмотри на кухне еду сам.

Он подошел поближе и потянулся к её плечам, чтобы обнять, но увидел, что она не ответит тем же. Но отталкивать его не стала. Позволила заключить в объятья и лишь только уловила его, только ей знакомый запах тела, уткнувшись в грудь, через распахнутую куртку, какого-то непонятного покроя для неё, что-то из спортивного стиля, как ком льда в её сердце стал таять. Слезы, беззвучные покатились по щекам и еще до конца не понятно было ни ей, ни ему, это от того, что он вернулся, или прорвавшаяся тоска по ушедшей из мира маленькой жизни?

Маленькую Науми хоронили рядом с матерью. Негритянский квартал отдал для церемонии только несколько человек, так как остальные все работали. Тяжелый камень грузом лежал на душе и слез у Ани не было, но Бетси всплакнула, она больше всех проводила время с девочкой, когда Ани была в клинике. Супруга Джо стояла рядом и когда священник дочитал молитву над гробиком, она обратилась к Ани.

— Спасибо, мэм.

Ани глубоко вздохнула и покачала головой.

— Я ничем не смогла помочь — почему-то развернулась лицом к ней и как оправдание добавила. — Туберкулез не лечиться, я только старалась облегчить страдания, она же совсем маленькая.

Супруга Джо с удивлением смотрела на неё, у неё в душе на верх поднялось изумление и не понимание, потому что четко услышала в голосе Ани и извинение и стремление оправдаться.

— Мэм — тихо проговорила она — Вы для неё сделали такое! — и не найдя слов как это обозвать, с улыбкой добавила — Вы единственная, кто считает нас за людей. У вас «золотое сердце». У нас в городке вас так и прозвали «золотое сердце». С вами эта малышка прожила самые лучшие дни своей жизни, нам никому этого и не мечталось. Спасибо, мэм.

Ани утвердительно покачала головой и посмотрела на Бетси. Та задумчиво смотрела на опускающийся в ямку гробик. Ани показала на Бетси. — Основные хлопоты взяла на себя она.