Нерешенная задача

У Ани переклинило эмоции. Выскочив как шальная из-под одеяла, совершенно обнаженная, она быстро стала натягивать через ноги свою брошенную сорочку, торопясь покинуть их спальню, потому что чувствовала, что точно отвесит своему Артуру жестокую оплеуху.

Не успела. Её из её сорочки чуть ли не вытряхнули назад и его сильные руки моментально ставили преграду перед её неуспешными попытками отхлестать его руками. Как она не старалась, он легко и непроизвольно выстраивал блок и ей даже не удавалось дотронуться до него.

— Ненавижу — сквозь зубы пропустила она и обессилев от неудачных боевых движений, развернулась чтобы убежать, но её схватили за талию и просто бросили назад в постель. Барахтаясь как перевернутый жук на подоконнике, она уступила неистовому желанию Артура здесь и сейчас, при этом в изумлении обнаруживая некое звериное, шальное новое чувство способное родиться в её теле в таком необычном переплетении ярости на своего насильника и невероятной радости от возможности очутиться в его жарких объятьях. У неё только очень быстро мелькнула мысль — Я становлюсь не нормальной женщиной — и она со всеми своими эмоциями сдавила руками его предплечья, стараясь хоть так проявить остатки своей ярости.

ГЛАВА 127

Тернер не дождался её второго дня международного конгресса в отеле «Артхауз». После выходки Войцеховского, она не нашла в себе желания появиться у всех на глазах, и они устроили большой семейный обед по случаю возвращения его домой. Билли был настолько рад и Бетси давно не видела его таким улыбающимся. Тренированное тело Артура и его само дисциплинированный характер вызывал у Билли чувство глубокого почтения. И именно в тот момент, когда своих моральных сил так не хватало мальчишке противостоять тому отрицанию в обществе, которое было направлено на всех людей с темной кожей и он устал получать практически от каждого обучающегося в «Pedi scooll» колкие придирки, заносчивые усмешки, принижение и несправедливость и оказался в полном одиночестве, потому что мать помочь ничем не могла, кроме глубоких вздохов, а сама хозяйка ходила по дому как тень бескровная и поникшая, и эта домашняя обстановка добавляла в его жизнь безнадежности. Но с появлением в доме хозяина, сильного и уверенного, который своим отношением к нему поддерживал в нем еще маленький лучик чувства собственного достоинства и пусть слабой, но веры в свои силы, ум и способности, которые принижали остальные, за пределами его дома. Войцеховский всегда относился к нему как к взрослеющему мужчине, хвалил, учил драться и воспитывал выносливость моральную и физическую. Том и Джо уже в силу возраста не сумели изменить своего мышления и продолжали вести себя только как слуги, привычно считая себя людьми второго сорта и навязывали Билли свою психологию. Приезжая, Войцеховский общался с ним только как с равным, братом, другом, только младшего возраста, и Билли взращивал в себе, а Артур помогал в этом, чувство полноценного, равного белым человека, притом сильного, грамотного и уверенного в себе.

Том и Джо и их жен и детей, позвали всех на обед. Потратились на вкусности для детей, Артур не спускал Джизи с рук и только когда ему нужно было освободить руки, чтобы что-нибудь сделать, он отдавал её в руки Билли.

Ани отсела от стола в кресло-качалку, ибо смотреть на еду, соблазняясь её аппетитностью, а потом думать, как избавиться от тяжести в животе, ей не хотелось. Артур по второму кругу рассказывал всем про свои злоключения и Том с Джо только ухали и качали головами из стороны в сторону, а она со стороны смотрела на их раскрасневшиеся лица от выпитого коньяка и виски, встречалась с горящими глазами Артура, поглядывающего в её сторону и впервые за многие последние месяцы в сердце её пришёл долгожданный покой и расслабление, потому что нервы её были натянуты как тетива лука.

На следующее утро, они снова разошлись все, как солдаты по своим боевым постам. Войцеховский отбыл в Чикаго. Билли в школу. Бетси надела клеточный передник и скрылась на кухне, пришла рано утром нянька для Джизи, которой дали на день выходной и Ани уехала в клинику.

Тернер был не в духе и встретилась она с ним только к обеду. Его плохое настроение не было связано ни с чем, у него, как и у каждого человека подступали минуты усталости от работы, однообразия житейской рутины, пасмурность и прохлада столичной погоды в зимнее время и возможно, крушение очередной надежды, связанной с возвращением Войцеховского. Но с Ани он был аккуратно вежлив и учтив.

Им предстояло после обеда провести операцию на легких и практически единственное замечание, не связанное с работой, он высказал ей в коридоре клиники, когда они шли в операционную.