Нерешенная задача

— Ани, мы с вами коллеги и наша профессия подразумевает повышенную открытость даже в самых интимных вопросах. Надеюсь, вы прекрасно помните заповедь, которую вы не можете нарушать — вам нельзя больше рожать, для вас это смертельно и вы очень остаетесь осторожны!? — он шел и не смотрел на неё, но к её щекам прилила кровь. Каким чувством, немыслимо, но он почувствовал её внезапно возникшую тревожность и даже нервозность и резко остановился. Впервые за все время их общения, она увидела такие холодные осколки в его глазах! Как школьница, она не выдержала его взгляда и потупилась в пол, на самом деле желая провалиться еще ниже, и стыд и испуг овладел её разумом. И голос у него стал стальным, словно режущим по металлу — Как можно быть врачом, предупреждать и предохранять пациентов от тотальных последствий и самой оставаться столь беспечной! Молите Бога, Ани, чтобы воскресение вашего драгоценного Артура не принесло вам очередное горе!

И он на одной ноге резко развернулся и быстро ушел от неё вперед, оставляя её без надежды, слегка униженную и обескураженную. И унижение пришло не от того, что он слишком откровенно и жестко с ней начал общаться, а от того, что она, взрослая женщина, имеющая образование и не просто образование, а диплом медика и работающая врачом, по специфики своей профессии должная с большей продуманностью подходить к вопросам сексуальных отношений и деторождения, в некоторые моменты своей жизни допускала крайнюю беспечность, просто не простительную для врача. Тернер смотрел в самую глубину, а она и без того рядом с ним всегда ощущала свою неуверенность в этой профессии, а когда, так глупо, распоряжаешься своей собственной жизнью, то и совсем подкатывало чувство потерянности в этом водовороте. А водоворот, казалось, не иссякал, а еще только раскручивался. Артур, как мощнейшая, парализующая вспышка света возник из неоткуда и в некуда исчез. И только в этот момент она как — то сама себе это отметила. Еще утром, когда он выпустил её из своих крепких рук и полностью переключился на работу, целый час звонив по телефону, а потом сообщив, что срочно уезжает, её эта мысль не посещала. Она смиренно отпустила его снова в Чикаго, а потом, видимо, он переберется в Калифорнию, и сама перенесла все свои мысли на работу, не ощущая комфорта от очередной разлуки, но после пережитого, радуясь хотя бы тому, что Артур жив и это реально. А ведь, на самом деле, этот несносный Войцеховский, как всегда, делал только то, что хотел, не задумываясь как все это воспринимают окружающие его люди. Всегда это было похоже на сюжет косаря. «Выросла трава, пришел косарь, покосил и исчез, а она голая и такая беззащитная, снова ищет в себе силы, чтобы тянуться к солнцу» И ей трудно и стыдно, но и без него она не может. И тут же на смену стыду, появилось чувство злости на Артура. «О моя дева, Мария! Она же даже не подумала, что нужно хоть как-то предохранить себя от нежелательной беременности, потому что слово нежелательная, это всего лишь некрасивое слово, в который невозможно вместить тот смысл, который подходил её ситуации! Для неё очередная беременность будет губительной!»

Она сразу же забыла куда они шли. Настолько неожиданно ярко и сильно её взяли в плен эти мысли. Она почему-то даже не сомневалась, что возникновение Войцеховского, обернется новой беременностью и для неё повиснет новая проблема, которую трудно решить: «Что делать с этой беременностью. Рожать нельзя, после сложнейших предыдущих родов, закончившихся операцией, но Тернер предупреждал, что беременность сама по себе будет для неё губительной, даже при её прерывании. Ей очень опасно делать аборт! И она, навсегда, если пройдет все после аборта благополучно, будет испытывать чувство вины перед Девой Марией, за нарушение всех праведных и не праведных канонов женского предназначения. Сама она еще ни одной женщине не провела аборта и никогда не думала, что окажется в этой ситуации. А Войцеховскому что!? У него бизнес не ладиться, он терпит убытки. Он скосил траву и исчез и снова неопределенность, когда они будут вместе и что преподнесут ей последующие дни?

В операционной послышались торопливые шаги. Она вспомнила, что Тернер её там ждет и не успев настроиться на нужную волну, услышала его недовольный окрик — Ани, сейчас важнее пациента ничего нет!

ГЛАВА 128

Семья Миррано собралась за своим большим овальным столом в гостиной, но не за традиционным чаепитием. Только из боковой комнаты доносился смех девчонок. Их, по-малолетству, за стол еще не приглашали. Они из любопытства выглядывали в гостиную, и даже иногда подбегали к деду, отцу Хелен, показывая свои новые игрушки, но чувствуя какое-то слишком напряженное состояние взрослых, интуитивно попадая в дискомфортную ситуацию, убегали в детскую комнату назад.