Нерешенная задача

Напряжение было сильнейшим. Явился негласный глава, как серый кардинал, всей их семьи, отец Хелен и Миррано, с всклоченными волосами, подпирал лоб своей рукой, сидел в подавленном состоянии и Хелен не на шутку имела слегка испуганный вид, холенная и ухоженная, словно и не имевшая большую семью и четверых детей, в костюме новейшего кроя их заграничных журналов, не смотря на то, что страна воевала и стояла на пороге полнейшей разрухи. Вся семья решала, что им дальше делать и где дальше жить.

Этот последний год они ни в чем не нуждались. Гельмут с Авдеем, своим давнишним напарником по интереснейшим делам, расширили новый источник неиссякаемого дохода и цыган, работал уже секретарем у Гельмута. Они даже платили налоги, но дело было не в этом. Открывшийся дар у Гельмута находить людей и указывать их место расположение, стал нечаянным проклятием для всех. Измученные и уставшие от плохих известий с фронта люди, огромным потоком шли за помощью, за надеждой к квартире, которую арендовал Авдей и их количество не уменьшалось, а только увеличивалось. Гельмут практически никогда не ошибался и за последний год внешне сильно изменился. Их схожесть с Михаэлем исчезла самым невероятным образом. Нет. У них был один и тот же цвет глаз, форма носа, лица, губ, цвет волос, но это уже были не близнецы. И если Михаэль еще был подростком, то Гельмут выглядел как зрелый мужчина, только худенького телосложения и совершенно не имевший морщин на лице. С ним Миррано уже давно перестал общаться как с ребенком и своим сыном. Он давно перестал задавать ему постоянно ранее присутствующий вопрос:

— Где пропадал? И сделал ли тот уроки? И акцент авторитета в их семье сместился совершенно в другую сторону. Негласным авторитетом их семьи стал Гельмут, серым кардиналом был отец Хелен, а Миррано так, привычной мебелью в квартире.

Но все случилось непредсказуемо, даже для ясновидения Гельмута. Его с Авдеем, пригласили во дворец к Карлу 4, вступившему два месяца назад на престол Венгерского и Чешского королевства. Слух о ясновидящем дошел до дворца и новому королю, так неуверенно сидевшему на своем троне, хотелось удостовериться в правильно принятом решении возглавить не только престол, но и принять на себя командование войсками, воевавшими против Российской империи и Франции. Гельмут, никогда не вникавший в политику и не читавший газет, мало отдавал себе отчет, куда его приглашают, а вот Авдей, поначалу, струсил, так как цыгане были не в чести не только у полиции, но и у простых горожан, не говоря уже о том месте, куда их позвали. Он мотал головой и энергично размахивал руками перед двумя полицейскими, совершенно спокойно воспринимавшими его импульсивную реакцию, и с большим интересом рассматривали подростка, не доверяя до конца тем слухам, которые распространялись о нем по столице. За все годы, проведенные в близком знакомстве с Гельмутом, Авдей изменился до неузнаваемости и делал это сознательно. Они извлекали выгоду из способностей Гельмута и ребенок не мог вызывать к себе изначально почтительного отношения и уважения, для этого, Авдей стал рядится в самые дорогие костюмы и рубахи из шелка, очень коротко стричься и носить аккуратненькую интеллигентную бородку, в душе, все-таки осознавая, что черные цыганские глаза выдавали его в любом случае, но это было Венгерское королевство, где румыны были теми же самыми цыганами, мадьяры и хорваты напоминали итальянцев, а цыгане походили на грузин и турков. Гельмут совсем не задумывался бы о той важности в случившемся моменте, если бы не повышенная возбужденность Авдея и его рьяное сопротивление этому предложению. Он четко обозначил цену за свою услугу и предупредил о том, что деньги берет вперед всегда. И когда, чуть растерявшиеся полицейские, молча и медленно протянули ему названную сумму, согласился пойти с ними, так и не понимая, почему его постоянный спутник сильно нервничает по этому поводу.

Внутренне напряжение пришло, когда они оказались в резиденции венгерских королей, называемую Будайским замком. До этого момента, он видел его только через кованную ограду, не задаваясь вопросами, как это жить в столь огромном и живописном дворце. Ему было и дома хорошо и потом в этом месте всегда было самое большое скопление полицейских и охранников и они с Авдеем мало предпочитали торговать здесь презервативами, когда еще это у них хорошо получалось.

Та роскошь, в которой они очутились, практически парализовала мысли Гельмута и с еще наивной непосредственностью, он стал подходить к привлекавшим его предметам и трогать их руками, а Авдей, как собачка на привязи, с вжатой в плечи головой, хватался за сердце каждый раз, как только Гельмут хотел на ощупь изучить привлекшие его взгляд творения искусства и больше всего его манили золотого цвета статуи, пепельницы на письменных столах или же подоконниках, картины, в большинстве военных баталий и шикарные, инкрустированные золотистой каймовой вазы напольные и настольные.