Неродственная связь (СИ)

И только после полутора часов занятий, поднявшись на кухню позавтракать, я позволяю Лерке задавать вопросы и делиться тем, о чем пока сама не знаю.

— Я выслушала длительную истерику от Ники, — качает головой подруга, откинувшись на спинку стула. — Ей больно и стыдно. Она клялась, что секс с Дёмой был всего пару раз. Первый — на пьяную голову, когда она не осознавала, что происходит.

— А потом, похоже, втянулась.

Я фыркаю и открываю холодильник, чтобы достать спелый банан, манго, шпинат и кокосовое молоко. Казалось, тема с Никой и Демьяном больше не будет меня задевать, но всё равно слегка щемит внутри.

— Наверное, — продолжает Лера. — Она сказала, что они идеально совпали в сексе.

— Прекрасно. Поздравляю.

— Ника пыталась разорвать эту связь, потому что понимала, что поступает неправильно, и боялась, что правда всплывет. Но не успела.

— Боже, как жаль.

Чтобы выплеснуть негатив, я грубо нарезаю банан на кольца. Если бы не секс в отместку, клянусь, я бы уже удавилась от яда.

— Аль, — сбавляет возмущённый тон подруга. — Что теперь будет?

— Ничего особенного, — пожимаю плечами, загружая ингредиенты в блендер. — Конкретизируй вопрос.

— Я имею в виду, как нам дружить, общаться и ходить на пары, когда такое происходит?

Сама мысль о том, чтобы возобновить дружбу с предателями, вызывает у меня брезгливость. Я довольно терпелива, отзывчива и всегда готова поддержать в трудный момент, но всему есть предел. Мой — наступил ещё вчера.

— Лерок, послушай, — вздыхаю, включая шнур в розетку. — Ты можешь дружить с кем угодно, как угодно и когда угодно. Но я буду сама по себе и даже не подумаю подниматься на верхний ряд, где мы всегда тусили нашей компанией.

— Это ужасно…

Я прекрасно понимаю, как сильно Лера не любит перемены, поэтому не давлю на неё и не заставляю выбирать конкретную сторону. Ей нужно время, чтобы смириться с тем, что всё уже не будет как прежде. К тому же усидеть на двух стульях в силу своего характера она тоже не сможет.

— Да ладно, остынь, — как можно равнодушнее отмахиваюсь, обходя островок. — Самое печальное для меня — вернуть телефон Демьяну. Теперь я хожу со старым, у которого сколот кусочек корпуса и треснул экран. О новом папа сказал, что пока не стоит и мечтать. Возможно, только в следующем месяце.

Потянувшись за стаканами, в которые я планирую вылить смузи, слышу шаги на лестнице. Родители уехали по делам, поэтому вариантов, кому они могут принадлежать, кроме Аслана, у меня нет.

Я зачем-то поправляю выбившиеся пряди волос и критично осматриваю себя в глянцевом отражении духового шкафа. Дело вовсе не в том, что я хочу понравиться — просто не люблю, когда меня застают врасплох.

— Ой, Аслан, доброе утро! — восклицает Лера слишком сладким и бодрым голосом, хотя еще несколько секунд назад она стенала и страдала. — Как твои дела?

Подруга обменивается с моим сводным братом шаблонными приветствиями и обсуждениями погоды, а я недовольно закатываю глаза. Слушать, как они делятся мнением о переменчивости осеннего ветра и уместности шапок, просто невыносимо. Зачем притворяться, когда и так ясно, что оба просто не знают, о чем говорить?

Аслан подходит к холодильнику в тот момент, когда я собираюсь сделать то же самое, чтобы взять киви и ягоды. На нём футболка и спортивные штаны, в ушах вставлены наушники. Мне приходится проскользнуть под его рукой, стараясь не задеть. Но расстояние между нами настолько тесное, что я слишком остро воспринимаю обыденные вещи: высокий рост Аслана, почти на голову выше моего, его тепло и запах.

— Как насчет завтрака? — спрашиваю чуть взвинченнее, чем планировала. — Через минуту будет готов фруктовый смузи-боул.

Мой взгляд невольно задерживается на его сильных ладонях, длинных пальцах и предплечьях, покрытых короткими черными волосками, когда Аслан открывает нижний ящик. Я застываю, несмотря на недавнюю решимость и внешнее спокойствие.

Вокруг нас слишком мало места, что лишь усиливает эффект от близости. Мои лопатки задевают твердую грудь, пробуждая в памяти обрывки вчерашних воспоминаний: покачивающаяся перед глазами серебряная цепочка, вкус его слюны во рту и распирающие ощущения между ног. Сердце начинает стучать быстрее, ударяясь о грудную клетку.

— Этим точно можно наесться?

В голосе звучит легкий сарказм, и я теряюсь.

— Конечно, можно. Если хочешь, оставлю порцию и для тебя — всё равно много приготовила.

— Оставь. Я позже возьму — после пробежки.

Заставив себя найти нужные ингредиенты, я пытаюсь вернуться к кухонной столешнице, чтобы заняться декором смузи, но почему-то не могу. Ловлю себя на том, что хочу коснуться Аслана. Это желание настолько сильное, что я не отказываю себе — трогаю его кисти и поглаживаю загорелую кожу, чувствуя, как за рёбрами разливается трепет.

Аслан вдавливает пальцы в пластик, будто забывает, зачем вообще подошёл к холодильнику. Ровное дыхание сразу же срывается и становится прерывистым, а каждый вдох и выдох даётся с усилием.