Нерождённый #3

— Кто-нибудь объяснит, что они собираются делать?! — я отрываюсь от трубы.

Джун разводит руками, а Тринити пожимает плечами.

Что если там на борту мощные баллисты способные достать нас и с такого расстояния? Тогда у нас нет шансов.

Снова осматриваю палубы…

Что?!

Они пусты!

Это даже не военные суда! Огромный грузовой транспорт, все трюмы которого забиты чем-то очень тяжелым.

Потому они и не стали подлетать так близко — оказались бы беззащитными под стрелами наших боевых кукол.

— Они безоружны, — говорю я отдавая трубу Тринити. Тот берёт её, подносит к глазам, смотрит, затем передаёт Джуну.

— Не нравится мне это, — Тринити качает головой. — Ничего хорошего это нам не сулит.

— Смотрите, — Джун возвращает ему трубу. — Они что-то привезли.

Мне не нравится его голос.

Тринити долго не отнимает трубу от своих глаз, а когда опускает, произносит всего два слова:

— Исчадия молний.

Теперь смотрю и я. И вижу как огромные брюха судов расходятся в стороны, как на тысячах канатов начинают опускать огромных големов из камня, дерева и стали, каждый высотой в десятки метров.

Опускают прямо на камни, и те крошатся, взрываясь пылью под огромным весом адских механизмов. Невозможно отвезти глаз от этих громад, каждая из которых гораздо выше стен Небесного Утёса.

— Что они могут? — спрашиваю я.

— Думаю, сейчас увидим, — мрачно произносит Тринити.

Совсем немного проходит времени и вот уже все пять големов стоят посреди равнины, отбрасывая огромные, почти до горизонта, тени. Молнии, тысячи молний, скользят по громадным телам их, вспыхивая то тут, то там, и снова затихая, словно стараясь прорваться наружу.

Первый хлопок, как удар близкого грома, заставляет вздрогнуть пустоши, заставляет всех живых в них замереть, прислушиваясь. Он почти выбивает мои перепонки, и тут же, сразу за первым ударом следует второй — еще более мощный.

Разряды, следуя один за другим, выжигают всё живое. Вообще всё — хидо не успев понять, что произошло превращаются в головешки, деревья вспыхивают и сгорают в одно мгновение, рассыпаясь миллионом искр, сухая земля, содрогаясь, лопается глубокими трещинами. Длинные лапы молний обыскивают пустоши, находя и убивая всё живое, не пропуская, кажется, даже змей и мышей, превращая равнину в мёртвую тёмную пустыню. Тысячи молний скользят оп железным жилам, опутывающим огромные тела големов, а потом срываются — сверкающими, слепящими лапами выжигая весь мир вокруг.

— Они уничтожат нас, просто сметут — ни одна стена не выдержит такого, — я слышу дрожь в голосе Джуна.

— Нет. Не сегодня. И не завтра, — говорю я.

Кажется, я знаю что это.

Это угроза. Ультиматум.

Для того, чтобы подтвердить мои предположения, не хватает только вестника Сакаи.

И он появляется, роняя аккуратный квадратик бумаги мне в руки.

«Пока жив Таро — будет жить Небесный Утёс»

* * *

Я хочу найти Кайоши!

В дальних пещерах? Они сказали, что видели его в дальних пещерах. Я всматриваюсь в коридор шахты, утонувший в сумраке… что Кайоши может делать здесь?

Нет смысла гадать — нужно просто его найти.

Прохожу совсем немного, а за первым же поворотом натыкаюсь на брата. Натыкаюсь и вижу испуг на его лице. Он стал бояться меня?

— Что ты делаешь здесь? — я смотрю на узкую покосившуюся дверь, которую он только что закрыл.

— Пойдём, — он берёт меня за руку, торопясь увести.

— Что ты делаешь здесь? — повторяю я медленно, разделяя фразу на слова

Он хочет уйти. Он хочет чтобы я не завал ему вопросов.

— Что там за дверью? — показываю взглядом.

— Тебе не нужно знать это, Керо, — я вдруг вижу как дрожат его пальцы.

— Ты можешь ответить мне или не отвечать, — говорю я, — но в последнем случае я сам зайду туда.

— Нет! — он сжимает мою руку и загораживает дорогу собой.

Отталкиваю его и захожу внутрь.

Слишком темно здесь — ничего кроме крохотной свечи. Пока глаза привыкают к сумраку, Кайоши снова оказывается передо мной. И… он пытается загородить собой того, кто лежит на постели.

Отодвигаю брата…

Аой?! На узкой постели в том самом белоснежном платье, залитом кровью.

Зачем ему тело Аой?!

Я вдруг замечаю, что грудь девушки едва заметно приподнимается в такт дыханию — жива?!

— Она жива?! — не веря своим глазам, смотрю на Кайоши. — Ты спас её?!

Я касаюсь рукояти шигиру и Кайоши тут же хватает мою руку, чтобы удержать — он решил, что я сейчас собираюсь добить Аой… или я и собирался это сделать?

— Ты сошёл с ума?! — я всё еще не могу поверить в то, что вижу. — Ты, на всю голову отбитый идиот, спасаешь наших врагов?!

— Керо…, — он снова загораживает её. — Не всё так просто. Посмотри ей в глаза и ты всё поймёшь. Ты всё вспомнишь!

Его трясёт.

— Не всё просто?! Да куда уж проще! Она такой же враг, как и её отец. Завтра, окажись она на воле — наймёт тех, кто убьёт меня. Или тебя. И если даже она сама не захочет мстить — у неё когда-нибудь появятся дети… дети, которые не простят смерть отца.

— Она не будет мстить тебе, — говорит он, не сдвигаясь на каплю, закрывая собой тело Аой и вижу в го взгляде что-то незнакомое. — Кому угодно, но не тебе.

— Да пошёл, ты, — я отталкиваю его. Подхожу к Аой, уже наполовину достаю шигиру, но передумываю.