Нерозначники(СИ)

Тот тоже не торопится, глядит сурово и думает: "Хорошо, что успел. Ишь, на что позарилась! Попробовала бы она притронуться -- ищи её потом по закоулкам Вселенной... Никакая бы сила не помогла. Сколько я уже потерял!.." А вслух говорит:

-- Ну, что смотришь? Не признала?

Шивера и опомнилась.

-- По рылу видно -- не простых свиней! -- выпалила она, смерив кромешника презрительным взглядом.

-- Пользуешься своим благим превосходством? -- Шипиш словно обиделся.

-- А что мне пользоваться! Моя воля -- давно бы тебя не было. Столько зла от твоих кромешников!

-- Ты, я вижу, добро замыслила?

-- Что замыслила, не твоя забота!

-- Да-а... Что-то ты не оченно приветлива. А я, грешным делом, подумал, что ты мне помогать собралась...

-- Я?! Тебе?! Да ты в своём ли уме?! -- Шивера истерично захохотала.-- Кому расскажи, на смех подымут. Чтоб я кромешникам помогала?! Да ни в жизнь!

-- Ну а что... Делов-то... И я бы в долгу не остался. Своих кромешат в подсобу дал бы. Всё легче...

-- "Легче?.." -- передразнила Шивера.

-- А то! Вот ты богатство обещала, а у меня в этом деле навык -- сама знаешь!

-- Без тебя справлюсь. И вообще, недосуг мне с тобой разговаривать. Убирайся подобру-поздорову. Всё! Свободен!

Переплёт вдруг враз окремнел лицом, брови свёл и люто сверкнул глазами.

-- Ну хватит! -- гаркнул он. -- Развизжалась, благодетельница!

* * *

Тем же утром Ма-Мар разбудил Мираша -- глаза испуганные, каждый с тарелку, как у Савин Баина, сам дрожит весь.

-- Шивера потерялась! Нигде нет! -- сходу выпалил он.

-- Как нет? -- спросонков не понял Мираш.

-- А так! Как провалилась! Я её мысли никак не слышу, она не отзывается!

-- Ну и пёс с ней, -- подала голосок пьяная ещё Юля. -- Нужна она тоже, истеричка...

-- Ты это... -- вкрадчиво взялся наставлять Ма-Мар. -- Я там узнаю наверху, -- может, что скажут... а ты про эту Талю никому не говори. Видел, что у неё на шее?

-- А что это?

-- Вот и я не знаю, -- хитрил обережник. -- Но кажись, кромешная штука. Не доброе чую... Ладно, разберусь. А ты смотри -- никому. Понял, да?

-- Я тоже себе такое ожерелье хочу, -- просунулась опять Юля.-- Мне бы пошло, вот.

-- Понял. Да я и сам подумал, -- не слыша Юлю, согласился с Ма-Маром Мираш. -- Если бы это доброе было, мы бы знали. Красота, она не всегда... она в другом... -- запутался верша. -- Значит -- кромешное?

-- Вот и я о том, -- шёпотом сказал Ма-Мар и почему-то испуганно оглянулся.

Мираш смутился.

-- Ты что это, деде Мар?!-- пристыдил он. -- Нам ли кромешников бояться!

--Так-то оно так, -- смешался Ма-Мар, -- только странно всё... Шивера куда-то подевалась... Вот также и с Антонидой было... До сей поры ни слуху ни духу.

Как только Ма-Мар отбыл, Мираш с Юлей враз повздорили. Напустился верша на косульку: дескать, вести себя не умеешь. Где твоё обещанье? Почему в начальничий разговор влезаешь? Юлька надулась, а всё же молчать не стала, наершилась сразу и кусанула лесовина-большака словами обидными. Ну, Мираш её в лес и отослал... О делах, стало быть, справиться и новости собрать.

Сам один в хоромах обережников остался, за хозяина вроде как. Стал он со скуки по залам ходить и с бытом обережников знакомиться. Ну и набрёл на комнатку, где Шивера мудрые книги пытала. Тоже его потянуло про радужницу узнать. Сколько-то померекал над книгами, а тут и Ма-Мар явился. Весёлый вовсе, от радости так и сияет.

-- Всё! -- с ходу закричал он. -- Завтра, сказали, ждите... другую пришлют.

-- А с Шиверой, с ней-то что? -- спросил Мираш, не зная радоваться ему или горевать.

-- Об этом -- молчком всё. Потом, говорят, всё узнаете... В своё время. Я уж и так, и этак -- без толку. Одно выпытал: обережницей не бывать ей больше! -- торжественно сказал Ма-Мар и добавил: -- И поделом...

Ничего Мираш, конечно, не понял, а допытываться дальше не стал.

-- Я тут про ожерелье хотел узнать... -- повинился он.

-- И не думай! -- замахал руками Ма-Мар.-- Я уже проведал... как мы с тобой и думали, -- кромешная вещь. Страшная. Переплёт, видишь ли, на Талину жизнь позарился -- вот и привесил. Мне тут сказали... -- Ма-Мар сделал загадочное лицо и придвинулся ближе, -- пока не трогать. Надо для чего-то. Смотреть приказали только, чтоб беды серьёзной не случилось.

Услышал Мираш такое-то и загрустил, вовсе безрадостно последние слова принял. Понял, конечно, что верховные доглядатели к тяжёлой доле Талю подводят. "Теперь, -- думает, -- ни за что Талю не оставлю, хоть она и такая... Перед стариком я в долгу... Если что случится, как ему потом в глаза глядеть? Надо будет в обережники попроситься". А вслух спросил:

-- А как же жених? Отменяется, что ли, свадьба?

-- Вот завтра началие новое заступит, пусть и решает. Наше дело малое... давай уж по стаканушку, помянём Шиверу.

Ну и пошло опять веселье. Чинно, правда, за беседой. Ма-Мар взялся шутейные истории вспоминать, как он обережницу облапошивал (вот вишь, проясняется...) Дескать, он человеков очень уж любит и дненощно для них старался, потому всё вразрез указаниям Шиверы ладил.

-- Она, глупая, думала, что я её беспрекословно слушаю, а это я так... чтоб не заподозрила чего...