Несчастливое имя. Фёдор Алексеевич

При виде недостроенных и ремонтируемых укреплений турки разразились смехом. Они уже праздновали победу. И без подготовки четвёртого августа пошли на штурм, но тут произошло непредвиденное. Полевые орудия выкашивали ряды людей и животных, а осаждённые не допускали турок даже до земляных валов, вынесенных в поле. Ибрагим-паша, видя это, запоздало послал коменданту письмо с требованиями:

«Вы, московские люди войсковые и находящиеся в замке Чигиринском, христианский народ и над войском начальные, московские и казацкие, обретающиеся. Ведома вам, что чиним рать эту по воле наияснейшего цесаря и наисильнейшего на свете между монархами и государя моего милостивого, что своею саблею завоевал Украину и коему гетман Дорошенко присягал в верности. Как Дорошенко в государство Московское ушёл, вы, пуст город обретши, в замок Чигиринский вошли. И тако наияснейший султан мой милостивый не стерпев, Юрия Хмельницкого властвовать отчиной прислал, чтоб пан властвовал и был владетелем над всею Украиной до границы, чтоб его на гетманство посадить. Для чего, чтобы вы, с нами не бьючись, город нам отдав, и сами с чем ни есть пришли, с тем народом, в свою землю возвращались. Будете надёжны, с того дня, что от хана крымского, также и от нас самих и от всего войска, во здравии безо всякого умаления отойдёте. А буде не послушайте нас и тако за Божьею помощью, мечом и огнём побеждены будете. А опосля не досадуйте, что вам прежде времени не дали ведать...»

На что гарнизон Чигирина ответил коротко:

«Когдай-то турки слово держали, мы того и не упомним, коли Бог даст взяти вам Чигирину, то на то его Господня воля, а дотоли поглядим».

Ибрагим-паша, разъярившись, всей силой атаковал земляные валы, и пришлось отступить за стены города, но без спешки, забрав всё до последней пушки. Девятого августа турки выдвинули мортиры и начали обстрел города, который продолжался два дня. Видя, что им отвечают лишь полевые и малые орудия, Ибрагим-паша велел придвинуть мортиры ближе к городу, и только те встали на новую позицию, как со стен ударили мортиры и крупные пушки русских. Турки понесли большие потери. С того дня по велению Ибрагим-паши начали рыть укрепления, провозились до конца месяца, так ничего и не добившись. За это время осаждённые предприняли три крупные вылазки, нанеся ощутимый урон врагу.

Двадцать третьего августа работы были закончены, и турки начали методичный обстрел города. К середине дня у защитников закончились ядра, и осаждённые начали отстреливаться камнями, что не давало дальней стрельбы и дало туркам возможность вновь придвинуть батареи к Чигирину. Город горел. Но крепость держалась. Лишь полная темнота прекратила обстрел, который возобновился утром. Четыре дня мортиры вели огонь от рассвета до заката, но двадцать седьмого числа канонада не началась, со стен города было видно, что часть турок куда-то спешно собирается, забирая с собой полевые пушки. Город замер в ожидании подмоги, порох кончался, вся надежда была на Ромодановского.