Несчастный случай. Старые грехи

Тот потянул змейку замка на спортивной кофте, и на футболке под ней выступили свежие пятна пота.

— Что вы хотите, Калганов?

— Уже ничего. Кроме вашей очной ставки с Вальтером.

Мальцев замолчал. Что-то обдумывая, он, как бы невзначай, взял блин от штанги и сделал несколько жимов.

— Сколько хотите, чтобы Вальтер не вышел? Он ведь грешник еще тот!

— Согласен. Но каждый должен отвечать только за свое.

Мальцев резко поднял руки, в которых был зажат тяжелый блин и швырнул его в Воху. Тот успел увернуться. Мальцев схватил второй блин, и стал двигаться по залу так, чтобы противник оказался зажатым в угол. И хотя Воха разгадал ловушку, избежать ее он уже не мог. Мальцев замахнулся вторым блином, целясь капитану в голову. Зажатый в углу Воха на этот раз уклониться не мог.

И вдруг раздался резкий крик:

— Так и стой! Держи! Опустишь руки — стреляю!

Через зал бочком двигался Кошель с пистолетом, нацеленным прямо на Мальцева. Рука у старлея не дрожала и, казалось, удлиняется по мере его приближения. Жора, он же Юрий, замер. А вот его руки, удерживающие тяжелый блин, как раз начали дрожать. Он прикрыл глаза. Что-то неуловимое во всей его фигуре давало понять, что внутренне он уже сдался.

Блин с грохотом упал на прорезиненную поверхность.

Группа захвата вывела Мальцева из клуба в наручниках. Он все еще был в тренировочном костюме. Из кармана кофты торчала бутылка с водой.

Воха с Кошелем наблюдали за процессом, стоя чуть в стороне, будто бы это не они только что раскрыли дело двадцатилетней давности. Калганов не заметил, как начал думать вслух: «Не полез бы Мальцев в политику, может, и отсиделся до естественного конца. Известности захотел. Влияния. Уважения». Повернувшись к Кошелю, он перешел уже на будничный тон доклада:

— Солтис рассказал, как Князь ездил к Мальцеву. Но для него эта встреча ничего не значила. А Князю стоила жизни. Теперь только один вопрос решить осталось.

— Какой? — Кошель напрягся. Ему этот захват стоил определенной доли нервных клеток, и он все еще чувствовал адреналин и сухость во рту.

— Как бы Носыч со стыда не удавился. Потеряем человека.

Кошель рассмеялся и с деланым сочувствием вздохнул.

Наконец-то его стало отпускать. Вдруг Калганов присел на корточки и позвал: «Кис-кис». Кошель проследил за его взглядом и заметил, как из водосточной трубы высунулась рыжая морда с подранным ухом. Рыжий, как и сам капитан, кот глянул на них без особого интереса, лениво зевнул и исчез обратно в трубе.

— А вот нам еще рановато на боковую. — Калганов поднялся и одернул полы куртки. — Витя Кораблик небось заждался!

Кошель не понял этой реплики, так как про ту встречу Калганова с Вальтером в СИЗО не знал, поэтому он решил на всякий случай промолчать. По опыту совместной работы, он уже знал, что капитан не на все вопросы отвечает сразу. «Ничего. Подождем!»

28

Перед зданием следственной тюрьмы вышагивал серый человек в кепке. Руки за спиной, голова ниже плеч. Знай, смотрит себе под ноги. Будто птица скачет с места на место в поисках крошек. По всему видать, нервничает, боится, что в последний момент судьба выкинет новый фортель и фортуна отвернется.

Так он и думал, наматывая круги и опасаясь поднять взгляд на ворота. «Появятся какие-нибудь новые доказательства. Или всплывут старые делишки. Хотя Калганов клятвенно заверил, что Вальтера сегодня точно выпустят!»

Наконец ворота медленно разъехались, и показалась знакомая фигура с вещами в дешевом прозрачном пакете.

Вальтер передернул плечами, словно сбросил тяжелый груз, и поискал кого-то глазами. Завидев Губу, он глубоко вздохнул и только тут окончательно поверил в свое освобождение. Оглянувшись, уже как прежний Вальтер, он с барской небрежностью махнул сопровождающему, мол, все, дальше сам. Свежий воздух опьянял его медовой сладостью распускающейся листвы, птичий щебет оглушал брачной суетой, и внутри щемило при виде того, как Губа идет ему навстречу.

Сначала Губа шел медленно, потом зашагал быстрее и наконец побежал, смешно приволакивая правую ногу.

— Не усидел? — Вальтер усмехнулся, разглядывая морщинистое рубленое лицо друга, на котором по-детски отражался неподдельный восторг.

Поодаль чернел «геленваген», вымытый, по этому случаю, до блеска. Губа коротко кивнул.

Схватив Вальтера за протянутую руку, он перестал сдерживаться и крепко его обнял. Вальтер похлопал друга по плечам и несколько раз быстро моргнул. Песок в глазах, за который он принял наворачивающиеся слезы, мешал ему навести фокус. Но он и без того знал, что за их встречей из своей легковушки наблюдает обозленный Носов. «Пускай себе наблюдает. От нас не убудет».

29

Сегодня Лариса наконец-то надела любимую короткую кожанку темно-синего цвета и даже подвела синим карандашом глаза. «Ярковато, как для дневного макияжа, но весна требовала красок и дерзости. Боже, как же хорошо избавиться от всей этой лишней зимней одежды и двигаться налегке!»