Несчастный случай. Старые грехи

Воха смотрел на Кошеля уставшими глазами и выглядел старше, чем несколько часов назад. Шурик уже привык к этой метаморфозе. Капитан словно сдувался, когда оказывался прав: рвение и азарт, превращавшие его подчас в сущего мальчишку, сталкиваясь с реальностью, гасли, как утренние фонари на Днепровской набережной.

Воха не любил, когда он оказывался прав, потому что это означало, что где-то кого-то убили. И за сроком давности преступление для него не теряло своей острой и жестокой очевидности.

— Не понял! — Кошель вернулся мыслями к делу.

— К гражданину Солтису опять вопросы появились.

Воха вернул Кошелю телефон и достал визитку Солтиса. Набирая на клавиатуре номер, он смотрел на дверь, где все еще висела его мишень с точками выстрелов, кучно лежащими возле условной головы.

Кошель повернул ручку на раме окна книзу, откуда, как ему показалось, неожиданно потянуло холодом. Но окно было закрыто. А на улице в безоблачном небе цвета берлинской лазури вовсю сияло солнце. Откуда же этот «холодок» по спине?

Предчувствие?

27

Воха вошел в спортивный клуб «Ритм», и в нос ему сразу же ударил ощутимый запах потных человеческих тел. «Все правильно!» — новый клуб обретал жизнь, и Воху это порадовало, несмотря на мрачный повод для этого визита. Даже самому на мгновение захотелось сунуть наушники в уши и побежать по беговой дорожке, пока поджилки не начнут трястись, а потом, сойдя на твердую поверхность, ухватиться за поручень, чтобы «вертолеты», как после первой пьянки, не унесли прочь. «Эх, давно забытые ощущения!»

Поискав глазами хозяина, Воха наткнулся на фигуру в облегающем спортивном костюме, в которой не сразу узнал Мальцева. Тот заметно похудел и был всецело поглощен тренировкой — жал штангу и шумно отдувался. Наконец, заметив долговязого опера, Мальцев опустил железо и встал ему навстречу. По дороге он захватил полотенце, прозрачную флягу с водой и жадно пару раз отхлебнул из нее, зубами закрывая заглушку. Уже у входа в зал, где Воха неуклюже топтался в голубых бахилах, он широко заулыбался и протянул руку, все еще подрагивавшую от напряжения. Воха нехотя ответил на рукопожатие. Мальцев сделал приглашающий жест рукой, означавший что-то наподобие: «Мой дом — твой дом!»

— Рад, что вы вернулись, Владимир, и что согласны войти в нашу команду. — Мальцев говорил чуть громче, чем обычно. Видимо, все еще отдувался после «жимов». — Да проходите, проходите!

Они прошли в глубь зала и остановились у тех тренажеров, на которые можно было присесть. Однако капитан вел себя странно, он то и дело оглядывался по сторонам и совершенно не слушал хозяина, наконец, словно очнувшись от своих мыслей, он спросил:

— А где господин Солтис?

— Он нам не нужен. — Мальцев махнул рукой и легко сел на тренажер верхом. — Обсудим детали?

— Сначала обсудим, как вы поставили задачу каждому: замести любые следы из прошлого. В том числе и Солтису.

Воха остался стоять.

— Какие следы? — Мальцев вытер лоб полотенцем, свисающим с багровой шеи.

— Любой, кто приходит в политику, выходит из тени.

— Конечно. Так принято везде. — Мальцев улыбнулся, как будто Воха был школьником, сдающим таблицу умножения.

— Однако не афишируете, что двадцать лет назад вы, Юрий Мальцев, были Георгием Тихоновым. А потом имя поменяли. Взяли фамилию жены.

— Это преступление? — Мальцев прищурился и перестал улыбаться.

— Нет. Как и то, что Юрий и Георгий фактически одно и то же имя. Тогда вы, Жора, владели страховой компанией «Восток». Хотя к страховому бизнесу вы, бывший офицер, отношения не имели. Рапорт написали, когда начала валиться армия.

— Это преступление? — Мальцев привстал и отставил флягу.

— И это нет. Как и то, что фирмой «Восток» вы владели на бумаге. А в жизни курировали криминальные бригады. А вот это — уже преступление.

— И вы можете доказать? — Лицо Мальцева приобрело совсем иное выражение.

«С таким на билборде не покрасуешься», — Воха со скукой наблюдал за переменами, происходящими у него на глазах. Таких вот «братков из лихих девяностых» он немало повидал на своем веку и поэтому спокойно продолжил:

— Да. Обязательно. Осенью девяносто пятого был убит офицер милиции Константин Хмелевский, внедренный в ваше окружение. С тех времен остались групповые фото. На них вы и Хмелевский в разных компаниях.

— Да, тогда модно было делать групповые фото в случайных компаниях. Что тут криминального?

— Меньше чем через месяц после убийства Хмелевского вы официально сменили фамилию и род занятий. Совпадение? Не думаю.

— Вам бы романы писать, Калганов. — Мальцев слегка расслабился и снял полотенце с шеи.

— Все это время двое людей, на глазах у которых вы убили милиционера, были для вас не опасны. Вы даже не общались два десятка лет. И вдруг у Георгия Солтиса возникает конфликт с Князем, который устроили вы. Князь идет не к нему, а к вам. Хочет разобраться. И узнает в респектабельном Мальцеве, будущем политике, того самого Жору. Узнал он — узнает и Вальтер. И вы решили убрать обоих. Одним махом. — Воха устал от слишком долгого для него спича и позволил себе вздохнуть. На Мальцева он смотрел безо всякого выражения.