Несгибаемый

Её движения отвечают всполохам пламени. Искры взрывают ночное небо, стремясь к беснующимся звёздам. Звон бубна. Плач ребёнка. Смех старухи. Я уже больше не кричу. Голос сорвался на хрип и стон. Тени. Это Тени вновь настигли моё сознание. Смерть. Она кажется мне такой близкой. Перед лицом вновь всплывает звериный оскал, стремящийся перегрызть мне глотку. Глаза животного с неодобрением смотрят на меня, напоминая, что я такой же зверь, что борется до последнего за свою жизнь.

— Не плач, Дирк!

Старуха наклоняется ко мне. В её руках блестит жертвенный нож. Она что-то шепчет мне на ухо:

— Твой путь в этом мире закончится в храме Хаоса. Иди и принеси себя в жертву.

Она знала. Она заранее знала, чем это закончится. Меня охватила ненависть. Я дёрнулся, пытаясь схватить её за руку. Тело не слушалось. Ярость застилала мне глаза.

— Не плач, Дирк! Этот воин — наше спасение! Он сможет одолеть наше проклятье. Верь в него.

Нож сверкнул жёлтым пламенем в руках старухи и с силой опустился на мою грудь, пронзая бешено бьющееся сердце.

Глава 2

Резкая боль в груди заставила меня захлебнуться собственным криком. Сердце ещё пару раз трепыхнулось и затихло, перестав качать кровь. Лицо старухи постепенно стало разглаживаться, морщины распрямлялись, а мышцы становились упругими. В уголках её ярко-зелёных глаз появились слёзы. Она смотрела на меня с необъяснимой нежностью. «Где-то я её уже видел», — пронеслась мысль в моём затухающем сознании. Она обняла меня, страстно целуя в губы. Воздух застрял где-то в горле, дыхание остановилось. В глазах потемнело. Я провалился в темноту…

Три года назад.

— Бэл! — услышал я позади себя звонкий голос Линды.

Я обернулся. Девушка бежала ко мне по тропинке, преодолевая крутой спуск с холма. Русые кудри непослушными локонами путались, норовя закрыть глаза. Линда всё время их поправляла. Встречный ветер натянул её светло-голубое платье, выгодно подчёркивая соблазнительные ноги.

— Бэл, тебя старейшина ищет! — запыхавшись, выпалила она. Мы стояли у колодца, откуда я только что достал ведро с ледяной водой.

— Зачем меня искать? — иронично ответил я девушке, — Он что не знает, где я живу?

Девушка немного смутилась от моих слов. Она отлично знает, как я отношусь к новому старейшине.

— Он хочет, чтобы ты выдал чужáчку совету, — затараторила Линда, зачерпывая руками воду прямо из ведра. Она жадно сделала пару глотков.

— Она беременна! — зло выпалил я.

Повернувшись к ней спиной, я направился в сторону дома, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

— Постой, Бэл, — остановила меня Линда, хватая за руку, — они всё равно за ней придут.

Я молча отцепил её пальцы от моей руки и пошёл вперёд.

— Они всё равно придут за ней! — крикнула девушка мне вдогонку. — Лучше она, чем кто-то из нас!

Дома я ощутил усталость от бессонной ночи. Глаза слипались. Но было не до отдыха. На кровати лежала женщина средних лет в обнимку с новорождённой дочкой. «Надо уходить», — решил я, осторожно подойдя к кровати, чтобы не разбудить спящего ребёнка.

— Эй, — мягко дотронулся до руки женщины.

Её рука безжизненно свесилась с кровати. Я начал искать пульс. Пульса не было. Проверив сонную артерию, я ещё раз убедился в своём предположении: женщина была мертва. Теперь ребёнка спасти не удастся.

Раз в десять лет совет старейшин выбирает одного из местных жителей, чтобы провести обряд жертвоприношения покровителю нашего поселения. В этом году жребий пал на сына старейшины, здорового детины шестнадцати лет от роду, и как раз сегодня ночью обряд необходимо привести в исполнение.

Сын старейшины был болен от рождения. Он не мог говорить, не мог ходить и являлся настоящей обузой для своих родителей. Весь день он сидел в коляске, изредка подёргивая скрюченными конечностями и противно подвывая. Естественно, жребий пал на него. Зачем поселению кормить выродка. При этом родители так любили свое никчемное дитя, что созывали совет ещё три раза, пытаясь изменить решение.

Однако как раз вчера в поселении появилась чужестранка. Беременная женщина тяжело передвигалась, всем телом опираясь на сорванную палку. Она просила помощи, однако местные жители все как один закрывали перед ней двери. Эта дурёха всё продолжала идти вперёд до тех пор, пока не вышла на главную площадь. Почему я решил ей помочь? Лично для себя так и не смог найти ответ. Увидев, что женщина идёт прямиком к жертвеннику, я просто подхватил её на руки, усадил в свою волокушу и повёз домой, в самый край посёлка.

Ночью начались роды. За повитухой идти было бесполезно. Я понимал, что женщина обречена. Её уже выбрали, а довольный старейшина уже праздновал спасение сына. Были мысли отдать женщину взамен на обещание спасти девочку, но теперь уже поздно. Узнав, что чужáчка мертва, жители посёлка, не сомневаясь ни на минуту, отдадут в жертву новорождённого.