Несгибаемый

Немного покрутив в руках предсмертный подарок, я стал оглядываться по сторонам. Всё, что было на мне, почти уничтожено огнём. Одежда выглядела как лохмотья. Других вещей рядом не оказалось, кроме меча, с которым я никогда не расставался. Скинув с себя остатки рубахи и оторвав более-менее чистый клочок ткани, я завернул кинжал.

То и дело в голове всплывали воспоминания ночи. Старуха, проводившая странный обряд, слёзы мальчика и эта вечная боль, что шла за мной по пятам. Я так и не понял, смог ли я пройти через врата Хаоса? Удалось ли мне убежать от Теней в другой мир?

— Как это произошло? — спросил я мальца, кивком указывая на мёртвое тело старухи.

— Она ждала тебя, — только и смог произнести пацан, разрыдавшись во весь голос. Склонившись над мёртвым телом, мальчик нежно поглаживал её седые волосы, растирая по грязному лицу душившие слёзы. Я молча смотрел на него, отметив, что меня уже давно не трогают чужие переживания, и содрогнулся от собственного безразличия.

— Как её зовут? — спросил я мальца, дождавшись, когда он снова сможет говорить.

— Аника.

Я вздрогнул, услышав знакомое имя и ещё раз посмотрев на лицо старухи. Что я хотел увидеть? Знакомое лицо? Это разные миры, и той Анике еще три года. Отмахнувшись от странных мыслей, я похлопал пацана по плечу:

— Если расскажешь, как тут хоронят, я её похороню.

Паренёк встрепенулся.

— Ты правда поможешь мне её похоронить? — со странным недоверием спросил он.

— Да, если ты расскажешь, как это принято.

— А как ещё можно похоронить? — с удивлением спросил малец, — только завалить умершего камнями, чтобы звери не растащили тело! — со знанием дела заявил он.

— Всякое может быть, — ответил я, пожав плечами, и начал сваливать большие валуны возле тела старухи. Паренёк, бросив свои пожитки, кинулся мне помогать. — Там, где я вырос, хоронили по-разному. Где-то сжигали умерших на костре. Где-то закапывали в глубокую яму. Иногда строили большие каменные пирамиды размером со скалу и замуровывали умерших в ней. А иногда разрывали тело на куски, чтобы звери его потом съели. Бывало, даже вбивали осиновый кол, чтобы мёртвые не воскресли.

На минуту остановившись, чтобы передохнуть, я посмотрел на мальчугана. Тот стоял неподвижно и смотрел на меня огромными глазами. Поняв, что сболтнул лишнего для неокрепшего разума, я попробовал реабилитироваться.

— Конечно же, так поступают только варвары! — объявил я мальчугану.

Видимо, это не помогло, так как мальчишка даже не шелохнулся. Решив сменить тему, я спросил:

— А зовут-то тебя как?

Вот теперь паренёк двинулся с места, кладя небольшой камень на уже сформировавшуюся небольшую кучку.

— Дирк, — стараясь выглядеть безразлично, ответил он.

— Скажи мне, Дирк, почему этот зверь ещё жив?

— Его вчера задело бабушкиным заклинанием.

Значит, всё-таки это был обряд и всё, что я видел, пока метался в бреду, было правдой? Оглядев рану старухи, я отметил, что кинжал вошёл в сердце. Перед глазами вновь всплыло её лицо и кинжал, занесённый надо мной. Шрам на груди противно заныл. Отгоняя нахлынувшее виднее, я снова обратился к мальцу:

— А почему он не уходит?

— Не знаю, — пожал плечами Дирк, — может, когда мы похороним бабушку, гримби уйдёт?

— Гримби?

— Да, гримби.

Я промолчал, с подозрением посматривая на недоволка. Солнце уже приближалось к зениту, когда тело старухи было погребено под камнями. Выполнив долг перед умершей, сунув обмотанный тканью кинжал за пояс и прихватив свой меч я обратился к Дирку:

— Где ты живёшь?

— В Тарнонде, — ответил мальчик, неопределённо махнув рукой.

Я уже ничего не понимал. Либо я остался в своем мире, либо он просто повторяет мой.

— Отведёшь меня туда?

Мальчик согласно кивнул, собирая свои вещи в мешок. Через некоторое время мы отправились в сторону выхода из ущелья. Гринби, или как его там, молча наблюдавший за нами, двинулся следом. Пройдя несколько шагов и убедившись, что животное не отстаёт, я спросил Дирка:

— И почему он идёт за нами?

Дирк оглянулся на зверя, продолжая идти вперёд.

— Вообще, если гримби после рождения в первом, кого увидит, признает хозяина, то будет предан ему всю жизнь, — зачем-то сообщил мне Дирк, — может, из-за того, что он заново родился, гримби выбрал хозяином тебя?

Я недоверчиво оглянулся на недоволка:

— А почему не тебя?

Мальчик спокойно свернул в сторону, жестом показывая, чтобы я шёл дальше. Зверь на мгновение остановился, а потом чётко последовал за мной.

— Нет уж, — проворчал я, отгоняя от себя мысли о возможном питомце.

Дирк, снова поравнявшись со мной, ехидно заулыбался. Дальше мы шли молча. Спустя некоторое время мы свернули в сторону, преодолевая крутой склон. Дневное светило следовало за нами, и я постепенно отметил для себя расположение востока и запада. Также я отмечал абсолютно незнакомые мне растения и диковинных насекомых. С каждым шагом я всё больше убеждался, что эта местность совершенно отличается от той, к которой я привык. Меня напрягало жгучее солнце и жаркий воздух. Очень хотелось пить. Да ещё и этот гризби шёл по пятам.