Несгибаемый. Не буди лихо…

– Ричард Гарет, «Таймс». Скажите, а вас не смущает тот простой факт, что владельцы газеты «Матен» подадут на вас в суд? Ведь вы фактически узурпируете их идею. Даже маршрут проложен в точности с пройденным в тысяча девятьсот шестом году, – наконец получив разрешение, поднялся со своим вопросом тридцатилетний крепыш.

Поначалу устроенная пресс-конференция напоминала сущий бедлам. Все выкрикивали свои вопросы хором, стараясь во что бы то ни стало перекричать оппонентов. Вопросы сыпались со скоростью, которой мог позавидовать пулемет, ставший символом прошедшей войны.

Петр взирал на беснующихся газетчиков с иронической улыбкой и в ответ на поток вопросов просто молчал. Однако его молчание вовсе не способствовало умиротворению жаждавших новостей репортеров. Наоборот, чем дольше он молчал, тем они больше распалялись.

Наконец он просто поднял руку вверх и обвел присутствующих холодным взглядом. Вскоре шумная братия, собравшаяся в довольно просторном холле гостиницы «Астория», все же успокоилась. Вообще-то глаза бы его не видели эту гостиницу. Но… Товар нужно подать лицом. Все должно быть на высшем уровне. Поэтому кабинет Петра в каком-то там захолустном Колпино не подходил категорически.

– Господа, я не собираюсь состязаться с вами в прочности голосовых связок. Хотя, уверяю вас, голос у меня достаточно громкий. Вы пришли, чтобы задать свои вопросы, я – для того чтобы ответить. Очередность конечно же мы устанавливать не будем. Но по мере того, как у кого-то возникнет некая мысль, он должен будет просто поднять руку. Я гарантирую, что минимум на один вопрос каждого из вас я непременно отвечу. Коль скоро мы позиционируем себя как цивилизованные люди, так давайте будем соответствовать подобному заявлению. Итак. Начнем, господа.

Кто бы сомневался, что печатная братия не сможет воспринять подобное адекватно. Тогда Петр пригрозил, что прекратит конференцию и ограничится эксклюзивным интервью представителям двух-трех газет. И вовсе не факт, что это будут именитые издания.

Четверо репортеров, возмущенные столь вызывающим отношением к свободе слова, попытались было демонстративно покинуть пресс-конференцию. Но, сообразив, что остальные и не думают их поддерживать, предпочли остаться. Правда, при этом всем своим видом показали, какое огромное одолжение делают организаторам мероприятия. После этого действо приняло более или менее упорядоченный характер.

И вот теперь поднялся один из пытавшихся демонстративно покинуть конференцию. Представитель, пожалуй, самого именитого издания в мире.

– Хороший вопрос, – пожав плечами, ответил Петр. – Но, наверное, все же прозвучал слегка не по адресу. Месье Бошан, присутствующий здесь и являющийся представителем этой газеты, ответил бы вам куда лучше.

– О-о, нет, месье Пастухов, вопрос адресован вам, и я не намерен отнимать ваш хлеб. Тем более что мой вопрос еще впереди, – тут же возразил француз.

– Как скажете, месье Бошан. Итак, нет, мы не боимся претензий со стороны владельцев «Матена», потому что имеем с ними договоренность.

Еще бы у лягушатников были претензии. Хватит с них и того, что в каждом из зафрахтованных Петром самолетов нашлось по местечку для представителей этой газеты. От остальных изданий аккредитуются только по одному репортеру. Вначале-то это будет незаметно. Но когда гонка длится на протяжении десяти тысяч верст, она неизбежно растягивается. И оказаться сразу в нескольких местах просто нереально. Конечно, можно сопровождать гонщиков и за свой счет. Но… Это сладкое слово «халява»!

К тому же, насколько стало известно Петру, французы и на устройство первой-то гонки не потратили ни одного франка. Мало того, они еще и озолотились на этом. Все финансовые издержки, и приз в том числе, легли бременем на русскую казну. И вот уже более двадцати лет газета «Матен» ежегодно получает отчисление от русского царя в размере трехсот тысяч франков, или сто двадцать тысяч рублей. Формирование положительного образа русских в европейских изданиях стоит недешево.

Кстати, газетчики собирались выставить солидный счет и Петру. Тот даже хотел плюнуть на все и организовать автопробег, не опираясь ни на что. Кто ему запретит? Объявит, что собирается ударить автопробегом по бездорожью и разгильдяйству. Еще и откажет в аккредитации их репортерам. И останутся газетчики с носом. Идиоты.

Впрочем, эти намерения очень быстро сошли на нет. Стоило в дело вмешаться жандармскому управлению, как спеси у французов поубавилось. В тысяча девятьсот шестом году русские стремились привлечь внимание к необходимости прокладки Транссибирской магистрали. Ну и желали показать, что, несмотря на поражение в войне с Японией, уход России из Маньчжурии ни о чем не говорит.