Несколько месяцев — целая жизнь

— Пани Михалину ты сюда не припутывай. Никогда я себе не прощу, что из-за меня у нее столько неприятностей, а это такой человек, другого такого днем с огнем не сыщешь.

— Живи зимой у нас, а весной, весной…

— Весной, весной… — повторяет дедушка слова Петрека. Они звучат в его устах грустно и глухо, словно весна — это не весна, а осень или зима. — Я уже оторвался душой от этого, зачем же ты мне велишь каждый год раны бередить? Ты думаешь, что во второй или третий раз будет меньше болеть? Так я тебе скажу, что каждый раз будет очень больно.

Дедушка отворачивается, то ли случайно, то ли он не хочет, чтобы Петрек видел его лицо.

— Когда-нибудь ты поймешь, что такое старость, сейчас я не смогу тебе этого объяснить.

С трудом наклонившись, дедушка гладит Муцека, а Муцек с достоинством принимает ласку своего хозяина, слегка виляя хвостом и жмуря желтые глаза.

— Да, постарели мы, неизвестно когда и как, страшно быстро бежит жизнь. Вот ты сейчас подросток, а не успеешь оглянуться, будешь в моих годах. Ты еще вспомнишь когда-нибудь, внучек, мои слова.

— Зачем ты так говоришь, дедушка!

— Я правду говорю.

— Раньше ты так никогда не говорил.

— Подходящего случая не было, вот и не говорил.

— Ты ведь можешь почувствовать себя лучше и вернуться, и…

Над глазами дедушки сходятся седые брови, его лицо становится почти суровым.

— Верно, не договорюсь я с тобой, внучек. Вот что тебе еще скажу. Есть такое условие — раз я здесь живу, всё «то» должно быть продано.

Под словом «то» имеется в виду дом, сад, виноградная лоза на стене дома, кусты розовых пионов, колодец с воротом, раскачиваемая птицами черешня, тигриные лилии и крупная, пахнущая зноем клубника, туча над поселком, летние дожди, сверчок в жасмине под окном, красная смородина и вьющийся на колышках горошек. Почему дедушка не называет дом домом, сад садом? Почему он говорит «то»?

— Да, вот так, — кивает дедушка, словно угадывая мысли Петрека. — Вот так.

* * *

В следующие каникулы Петрек, скорее всего, отправится с родителями в экскурсию за границу — почему бы ему не поехать теперь, когда у них своя машина?

Никто и не предполагал, что дедушкин сад будет продан очень выгодно, что из него получатся целых три дачных участка.

— Возьми, Генек, половину этих денег, а половину пошли Евгениушу. Мне они не нужны, а вам пригодятся.

Несмотря на уговоры, дедушка решительно отказался взять хотя бы часть денег, вырученных от продажи. Нет, нет и нет. У него есть все, что ему нужно.

Безрезультатно попытавшись еще раз убедить дедушку, отец решился купить автомобиль. Он купил «вартбург», правда не новый, но в отличном состоянии, у первого владельца. «Вартбург» оранжевого цвета, с прекрасно отрегулированным зажиганием.

Из окна этого «вартбурга» Петрек увидел прежний дедушкин сад, разгороженный сеткой на три одинаковых участка. На одном из них громоздились глыбы земли, виднелся котлован, вырытый под фундамент. Новые владельцы не теряли времени даром, факт.

Когда отец, мама и Петрек смотрели на котлован, к машине подбежал меньшой Лесняк и с интересом заглянул внутрь.

— Вот так номер! Это же Петрек! Это ваша машина?

Петрек не успел ответить, как чей-то голос окликнул резко и строго:

— Дарек!

Меньшой Лесняк отскочил от «вартбурга» словно ошпаренный.

— Иди домой!

Это Эля звала брата, ее взгляд рассеянно скользил по лицу Петрека, видневшемуся в окне автомобиля. Казалось, она не узнаёт его.

— Петрек приехал, — объяснял сестре меньшой Лесняк.

— Я не знаю никакого Петрека, — очень громко произнесла Эля и ушла, а за ней, не оглядываясь, поспешил младший брат.

Они исчезли за кустами дикой сирени, растущей на повороте.

Была весна, и сирень цвела и благоухала, как всегда весной.