Нескучная классика. Еще не всё

С. С. Мне интересно, в каком возрасте у большого музыканта завершается процесс расширения репертуара? И от чего это зависит? От личности артиста, от его способностей, от умственных или природных данных?

Г. С. Мне ваш вопрос непонятен. А сколько лет было Горовицу, когда он выучил “Крейслериану” Шумана? И это не единственный пример!

С. С. А у вас осталась музыка, к которой вы еще не прикасались? К которой только подбираетесь?

Г. С. Фортепианная музыка – это такой океан, что даже самый почтенный фортепианный долгожитель, какие только бывали в истории, смог бы сыграть лишь малую его часть. Поэтому, говоря о репертуаре пианиста, называют то, что в нем числится, а не то, что осталось за его пределами: осталось всё. Это первое.

А второе – у меня абсолютно внеплановое хозяйство. Я часто не знаю, что буду играть через каких-то три месяца.

С. С. Ну тогда последний вопрос. Попытайтесь доказать, что вы человек, твердо стоящий на ногах, с высшими сферами не связанный, простой пианист…

Г. С. Нет, как же! С высшими сферами мы обязательно связаны.

С. С. Прекрасно. Тогда про высшие сферы. Вы всегда скрупулезно, даже мучительно готовитесь к выступлению. Но от чего зависит, придет ли вдохновение, как вам кажется? Это подарок свыше или его можно вымолить, как-то вызвать?

Г. С. Вызвать? Не думаю, нет. Я считаю, что вдохновение – это особое состояние, которое зависит от некоей существующей внутри человека силы, которая, на мой взгляд, зависит от космической энергии. Вдохновение приходит не всегда. Допустим, артисту что-то не нравится: ему не нравится рояль, не нравится зал или акустика, ему плохо дышится здесь. В результате он, что называется, играет на аккумуляторах – такое, безусловно, бывает. Важно, чтобы разница для внешнего уха была минимальна, чтобы уровень исполнения всегда был такой, что публика эту разницу не замечала бы. Да публика, как я уже говорил, и не может этого замечать, потому что она не прошла весь путь артиста к концерту. Однако публика вполне может почувствовать разницу в энергетике. Потому сила, исходящая от артиста, должна быть настолько значительной, чтобы позволить залу, слушателю войти в тот мир, куда его приглашают. Куда его зовут.

С. С. Вы сейчас практически слово в слово повторили то, что в одном интервью говорил о вдохновении Эмиль Григорьевич Гилельс.

Г. С. Это ощущение, вероятно, общее для всех музыкантов любого уровня. И он хорошо сформулировал, я бы сказал, общетехническую вещь. Потому что существует и техника темперамента, и техника темпа. Артист как экстрасенс: те тоже без техники существовать не могут, поскольку должны уметь включать свои способности по желанию, когда требуется. А если не умеют, значит это просто дилетанты, хоть и обладающие даром ясновидения. Что касается Эмиля Григорьевича, то за многими его словами таилась какая-то интересная, совершенно новая мысль, весомость его слов чувствовалось сразу.

С. С. Как дочь музыканта и жена музыканта я не имею права дольше вас мучить. Спасибо вам огромное!

САУНДТРЕК

Программа концерта Григория Соколова на Кольмарском фестивале:

И.С. Бах. Французская сюита № 3 си минор.

Л. ван Бетховен. Соната для фортепиано № 17 ре минор.

Р. Шуман. Соната для фортепиано № 1 фа диез минор.

Борис Эйфман Два человека, каждый из которых я

Иногда в мире искусства рождаются личности, обладающие дерзким талантом не идти проторенной дорогой. Борис Эйфман – из их числа. Почти сорок лет назад он с нуля создал свой уникальный театр, в котором сплелись воедино балет, литература и музыка. А спустя десять лет после рождения театра самый влиятельный балетный критик, обозреватель New York Times Анна Кисельгоф назвала Бориса Эйфмана “хореографом номер один в мире”. Сегодня Борис Эйфман не нуждается ни в чьих профессиональных оценках – он остается единственным и неповторимым в своем жанре.