Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Наступили третьи сутки с начала расследования и поисков убийцы сотрудника полиции лейтенанта Лядовой Светланы Ивановны. В связи с открывшимися новыми обстоятельствами к делу подключили усиленную следственную группу, которая параллельно занималась расследованием дела о незаконном хранении и распространении наркотических веществ в особо крупных размерах группой лиц. Ведением следственных действий заинтересовался Главк. У кого-то из «кабинетных» появилось предложение объединить дело об убийстве сотрудника полиции и незаконное хранение и распространение наркотиков в одно уголовное делопроизводство. Практически стопроцентные подозреваемые были задержаны с поличным, улик выше крыши… Главное — вовремя оказаться причастным к раскрытию резонансного дела, атам…

Звонок полковника Воронина застал меня дома за завтраком с куском бутерброда во рту:

— Ты где, Чапаев?

— Здравия желаю, Николай Петрович, — царапая горло «Московской сырокопчёной», поздоровался я. — Дома пока, завтракаю.

— Завтракает он… А… ну да, начало восьмого. Короче, к нам комиссия из Главка с утра припрётся. Будут отчёты требовать по предварительному расследованию. Это уже не волна, это цунами, Чапаев! Чтоб был! Понял меня? — как-то неуверенно поинтересовался Воронин.

— Меня не будет, товарищ полковник. У меня с утра назначен и согласован со Следственным комитетом допрос подозреваемых в больнице, — как можно спокойней пережёвывая пищу, ответил я.

Я прекрасно понимал (да и Воронин тоже), что на данном этапе расследования поддаваться чьему-то высокопоставленному мнению никак нельзя. А комиссия из Главка с этим… со своим мнением и едет. Но, ребята, мы ж не в Палате лордов. В нашем деле всё не так. У нас с «земли» картинку преступления гораздо лучше видно, чем с высоты этажей генеральских кабинетов.

Жаль, что об этом быстро забывают, пересев с жёсткого стула с инвентарным номером на спинке, в глубокое кожаное кресло на колёсиках. Но это так… мысли вслух, пока в трубке слышно тяжёлое дыхание моего шефа.

— А люди твои… — неуверенно поинтересовался Воронин.

— Все работают по заранее утверждённым и согласованным планам, — чётко ответил я.

— Гад ты, Андрей Васильевич! Научился отвечать… не подкопаешься, — ухмыльнувшись, ответил полковник. — Появятся новые обстоятельства…

— О них вы узнаете первым, — нечаянно перебив начальника, ответил я, допивая кофе. — А вы где, Николай Петрович?

— Где… в кабинете у себя. Отчёт сочиняю. Мне тут доложили, ты ранен?

— Ерунда… Разрешите?

— Валяй, — буркнул Воронин, и я, поцеловав животик и щёчку Ксюши, носик Женьки, одновременно погладив кота и собаку и помахав аквариумным рыбкам, рванул на выход.

За завтраком принял решение больше не оттягивать и рассказать своей любимой о трагедии, случившейся со Светланой Лядовой. Ксюха меня не поймёт, если о гибели Светланы узнает не от меня. Раньше войдёшь в бурлящий поток — раньше из него выйдешь. Вечером. Сегодня вечером.

* * *

Со старшим следователем Корниенко мы ещё вчера договорились, что с утра начинаем допросы задержанных членов банды Савы. Она занимается «ходячими», а я «лежачими». Ну и после проведения совместного анализа полученной информации делаем рокировку. То есть Виолетта Юрьевна переезжает в больницу и допрашивает раненых в «мягкие ткани», а я «добиваю» уцелевших. Методы проведения дознания у нас были разными, но в комплексе практически всегда давали положительные результаты.

В коридоре хирургического отделения возле поста дежурной медсестры увидел Максима Приходько и Элвиса. В коротких, наброшенных на их широкие плечи белых халатах парни были похожи на карикатурные бюсты. Издалека слов слышно не было, только:

— Бу-бу-бу! Бу-бу-бу…

— Хи-хи-хи… — разносилось по сонному коридору.

— Вы чего здесь, Приходько? — задержавшись, поинтересовался я. — У Харитонова были?

— Здравия… Да нормально он… матерится уже. Занесли ему с Максом костыли, так он нас этими костылями… Мы вот тут помогаем сестричке таблетки раскладывать, товарищ подполковник. Сложная штука, оказывается, эта самая фармацевтика, — широко улыбаясь, объяснил за немногословного товарища Элвис.

Так и не увидев за их спинами дежурную медсестру, я пошёл в конец коридора. Именно там, в последних двух палатах, лежали наши задержанные: Нуруло Рахмон — гость из солнечного Таджикистана и ранивший майора Харитонова член банды Савы — Петров Виктор Николаевич (Корень). Старший смены караула, отдав честь, негромко доложил:

— К этому… к таджику, доктор с медсестрой зашли. Перевязку делают. Младший сержант Горлов на обеспечении.

— Понял. А к Петрову уже заходили? — спросил я, заглянув в свою увесистую кожаную папку.

— Никак нет, он второй на очереди, — ответил старший сержант.