Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Я зашёл в палату и увидел лежащего на животе с перебинтованной задницей пациента. Посмотрев на меня, Корень что-то буркнул невнятное и отвернул голову к стене, звякнув закреплёнными к спинке кровати наручниками. Ну, ты смотри, какой обидчивый… Я взял стоящий у тумбочки стул на колёсиках и подкатил его к изголовью кровати. Полюбовавшись несколько секунд расплывчатым пятном крови, проступающим через несколько слоёв тампонов и бинтов, я «нечаянно» уронил свою тяжеленную, затёртую на углах папку прямо на дырявую задницу бандоса.

— А-а-а-а-а! — невесело закричал на всю голову отмороженный ублюдок. — Больна-а-а-а! Сука ментовска-а-а-ая!

Последние слова мне особенно не понравились… Кулак быстро и правильно нашёл не совсем здоровую печень наркомана со стажем, и мужчина, резко поджав к животу здоровую ногу, громко выдохнул:

— Ха-а-ак…

И наступила тишина.

Но тут резко открылась дверь, и на пороге палаты, аккуратно придерживаемый старшим сержантом, появился пожилой мужчина в белом халате и высоком, почти поварском колпаке. «Доктор», — понял я.

— Что тут происходит? — возмущённым голосом задал он вопрос. — Вы кто такой, чёрт возьми? Какое вы право… моего больного… Здесь вам не гестапо… Я буду… я вот прямо сейчас…

Сняв с вздрагивающей пятой точки Корня свою видавшую виды, дубовую на ощупь папку, я быстро подошёл к вырывающемуся из рук сержанта ППС доктору, бережно взял его за лацкан халата и тихо, но убедительно пояснил:

— Ваш больной, доктор, сутки назад перерезал горло сотруднику полиции. Девушке. Ей было двадцать пять. Ваш больной, доктор, при задержании стрелял в сотрудников полиции при исполнении и ранил одного из них. Когда его остановили, в магазине его пистолета не оказалось ни одного патрона. Вы знаете, доктор, чем занимаются наркодилеры? Так вот у этого типа одна из точек распространения наркотиков была возле школы. Ваши внуки в какой школе учатся?

— Позвольте… — забирая из моих рук свой слегка помятый лацкан, прошептал обескураженный моим вопросом доктор. — Я среагировал на крик боли…

— А вот на крик боли девочки-полицейского никто почему-то не среагировал. Свидетелей так и не нашли. А этот… так у вас тут и протокол написать не на чем. Тумбочка… вон, на трёх ножках. Ну положил нечаянно… Так что гестапо тут ни при чём, доктор. Согласны? — поправляя на эскулапе халат, мирным голосом спросил я.

— Согласен… извините. Я через полчаса зайду, нам перевязку необходимо сделать, — не глядя мне в глаза, ответил врач, заторопившись к выходу.

— Конечно… вот я закончу, и заходите, — легонько направляя медицинского работника к двери, ответил я.

— Я не понял… — просипел Корень, как только за доктором закрылась дверь. — Ты что, хочешь на меня эту борзую деваху повесить? Ну, не-е-ет! У меня пять свидетелей имеются… я никуда из бара один не выходил.

— Интересно! Что касается твоих подельников, то тут ясно: круговая порука. Да и то… думаю, поют сейчас твои кореша у нас в конторе, хоть в церковный хор записывай, — с усмешкой заверил я Корня. — А ещё откуда два свидетеля?

— Как откуда, начальник? А бармен с официанткой? Я ж тебе толкую, из бара один я не выходил! А подругу эту с порезанным горлом мы все вместе увидели, когда из бара вышли, — надрывая голосовые связки и морщась от боли орал Корень. — Сава сразу сказал, мол, валить отсюда надо, могут на нас девку повесить. Да и какой нам резон? Мы знали, что она ментовская… Это тогда нужно было бы валить и бармена этого, Яниса, и официантку… прицепом. Соображаешь?

Я соображал. Интересно, что там накопала у своих «подопечных» Корниенко? Вся эта сволота могла, конечно, заранее договориться, что, как и о чём петь во время допросов. Так вроде складно всё выстраивалось… Может, ещё раз по печени?

— Слышь, начальник, а кто заложил вам про нашу базу? Кот, сучара? — вдруг с ненавистью в голосе негромко прошипел Корень.

— Кот? Да при чём здесь Кот… — думая о своём, спросил я, дописывая протокол. — Вас, баранов, давно уже пасли. Всё тайное всё равно когда-нибудь становится явным. А ты, урод, думал, детей к наркоте приучать безнаказанно будешь? Даже если убийство полицейской не ваших рук дело, хранение и распространение наркотических средств в особо крупных размерах в составе группы доказывается влёгкую. Плюс незаконное хранение и применение при вашем задержании огнестрельного оружия. Это в совокупности минимум пятнарик. Подписывайте, гражданин Петров Виктор Николаевич. Здесь, здесь и… здесь. Пятнарик, Корень! Если доживёшь… Во всяком случае задницу тебе уже распечатали, — зло бросил я и, хлопнув на прощанье папкой по дырявому заду Корня, под гундосое блеяние «наркобарана», вышел из палаты.