Несломленная

Сетка подстроена. Левая сетка. Это подстава.

Сердце у меня падает в пятки.

– Может, все же не стоит, – говорю я, осторожно подбирая слова. – Может, лучше еще подумать об этом…

От его взгляда я мгновенно прикусываю язык. Он принял решение, и я знаю, что, если стану докапываться, мне может влететь.

Как я и подозревала, та поездка в Белград была спланированной акцией. Возможно, у него всегда был этот запасной план – «ретироваться» домой. Меня тяготит, что мне даже не с кем об этом поговорить. Нет ни одного друга, на которого я могла бы положиться. Никого, кому я могла бы довериться, позвонить, поплакаться. Моя жизнь вот-вот снова превратится в ад, а я чувствую себя одинокой как никогда.

После того как мне выпало играть с Линдсей, отец считает себя вправе возмущаться публично – изобличать заговор «фашистов» из WTA против нас с ним. Он звонит Tennis Australia и сообщает им, что теперь я буду играть под флагом Югославии. В последнюю пятницу перед началом Australian Open он звонит Мэттью Беннсу из сиднейской Sunday Herald. Папа решает, что ему можно доверять, и хочет сообщить новость ему одному. Когда Мэтью берет трубку, отец громко говорит на заднем фоне, а я перевожу.

– Папа хочет встретиться с вами – мы хотим сделать важное заявление, – говорю я. – Приезжайте в Мельбурн.

Мэттью приходит на мою тренировку в «Мельбурн-Парке» в субботу утром. Никого из журналистов вокруг нет, так что он получает эксклюзив. Снова папа говорит, а я перевожу.

– Я теперь представляю Югославию, а не Австралию, – говорю я Мэттью. – Мы приняли это решение после долгого обсуждения.

Словами отца я рассказываю Мэттью, как результат жеребьевки стал последней каплей, и как после этого мы всей семьей сидели в нашем номере в Мельбурне до пяти утра: «Я убежден, что сетка подстроена. Страна должна защищать своего игрока… Елена вчера вечером впервые в жизни плакала. Я никогда раньше не видел ее плачущей из-за тенниса, а вчера она говорила, что поверить не может, что такой жребий ей выпал в Австралии.

Она чувствует, что ее предали. Что никто здесь ее не ценит, а когда тебе так кажется, тебе некуда пойти.

Это решение далось нам непросто, но нас вынудили принять его, и теперь она всегда будет играть за Югославию.

После такой жеребьевки нас тут ничто не держит. В ближайшие недели мы переедем во Флориду. Сейчас я займусь продажей всего нашего имущества, чтобы уехать из этой страны. Это очень грустно».

Какое же это наглое вранье. Он все свалил на меня. Я думаю: «Да ты вообще долбанутый?» Он принимает все решения и всех нас строит, но выставляет все так, будто это мое желание? Что это я придумала и решила? Он говорит, что меня «предали», но предал меня он. Я поверить не могу, что у него хватило бесстыдства сказать, что я никогда раньше не плакала из-за тенниса. Да я полжизни в слезах после его побоев из-за тенниса. Он что, забыл, как я каждый раз рыдаю, жестоко избитая им? Раз уж он принимает все эти решения, пусть он за них и отвечает.

Я перевожу его ущербную логику дальше: «Любой, кого травили бы в прессе так, как меня, чувствовал бы то же самое». Я говорю, что негативные статьи нас с отцом задевали, потому что «так с лучшим игроком Австралии не обращаются. Если бы я была им нужна, они бы такое не писали».

Дальше отец заводит песню о том, как после нашего объявления чувствует угрозу моей безопасности со стороны австралийских болельщиков на турнире: «Я очень переживаю, что́ австралийцы могут с ней сделать. Боюсь, что, если она сыграет успешно, может произойти что-то нехорошее», – говорит он.

На следующий день история о том, как «я» отвернулась от своей страны и дома, раскидана по всем газетам компании Fairfax. Ее подхватывают все остальные, и начинается медийное безумие. Я оказываюсь главной историей турнира еще до того, как сыгран первый мяч. И в очередной раз я у всех на устах, но причины для этого совершенно неподобающие.

Я в ужасе от ситуации, в которой оказалась.

Папа продолжает раздавать интервью, сдобренные выпивкой: «Австралийцы – расисты и фашисты. Они убивали коренное население, как кроликов. Из сыновей преступников и проституток приличную страну не построить».

Теннисное руководство понимает, что ситуацию уже не спасти. Все произошло так быстро, что никто из WTA даже не успел со мной поговорить. Мой агент Джон Мак-Карди успел, но и он понимает, что уже поздно что-то изменить. WTA выпускает короткое заявление: «Елена Докич отправила официальный запрос, чтобы в рейтинге WTA и на предстоящем Australian Open ее страной была указана Югославия».

Президент Tennis Australia Джефф Поллард подтверждает: «Мы получили уведомление от WTA, приняли его во внимание и в соответствии с ним обновили сетку Australian Open-2001».