Неслучайные встречи. Анастасия Цветаева, Набоковы, французские вечера

12 августа 1906 года – покушение на премьер-министра России П.А. Столыпина, в результате которого погибли и умерли от ран 30 человек, сам Столыпин остался жив.

В 1907 году каждый день в среднем погибали до 18 человек, среди которых были чиновники, офицеры, духовенство.

В те годы по Петербургу ходит мрачный анекдот. В редакции журнала сотрудник спрашивает редактора: «Биография нового генерал-губернатора лежит в запасе уже третий день. Разобрать?» «Нет, – отвечает редактор. – Оставьте. Сразу пустим в некролог».

Действительно, газеты того времени писали о какой-то неимоверно тяжелой атмосфере ненависти и психоза, сложившейся в обществе, когда террор для многих стал средством самоутверждения.

Следующий цикл – 15-й – роковой для России и для Европы. Начался в 1913 году и на первых порах не предвещал каких-либо катаклизмов. Но в 1914 году началась Первая мировая война, которая постепенно разгоралась, охватывая европейские страны. Кровавые события произошли и на территории Османской империи. Там в 1915 году физически были уничтожены около 1,5 миллиона армян. Эта трагедия стала незаживающей раной для армянского народа.

Наиболее гневливым Солнце оказалось в 1917 году. Обелиски с пугающе длинными списками убитых во время мировой войны и поныне можно увидеть во многих городах и поселках Европы.

В России – две революции в 1917 году. Первая мировая и последовавшая за ней Гражданская война унесли от голода и болезней, от красного и белого террора свыше 19 миллионов человек. Более четверти своего национального богатства Россия потеряла.

К 1921 году воинственная риторика стихает. Солнечная активность идет на спад, в России начинается период восстановления экономики. Новая экономическая политика (НЭП) пытается вывести страну из кризиса.

1928 год. Очередной пик солнечной активности ставит точку на попытках создать разумную экономику. Именно в этом году Сталин выдвигает странный тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Обострение началось в голове и распространилось по всем направлениям.

В этом же, двадцать восьмом году – начало великой депрессии в США, а годом позже – мировой экономический кризис.

Среди больших утрат тех лет – загадочная смерть академика Бехтерева.

Случилось это вскоре после осмотра Бехтеревым Сталина. Они общались один на один. Поэтому подробности их разговора неизвестны. Тем не менее кое-что, сказанное Бехтеревым, немедленно стало достоянием окружающих, находившихся в приемной. Когда он выходил из кабинета вождя, как утверждала молва, отчетливо прозвучало слово «паранойя». Паранойя – разновидность шизофрении. Кроме того, на съезд врачей, где Бехтерев должен был присутствовать, он приехал с большим опозданием. На вопросы о причине задержки с раздражением ответил: «Смотрел одного сухорукого параноика». Время подтвердило правильность диагноза, поставленного им Сталину. Но в тот день его прямота сыграла роковую роль.

Ходили упорные слухи, что Сталину слова Бехтерева тотчас же передали, после чего немедленно был привлечен «фармацевт» Ягода, впоследствии всемогущий глава НКВД, а в ту пору уверенно поднимавшийся по служебной лестнице.

Вечером 23 декабря Бехтерев с молодой женой отправился в Малый театр на популярный в том сезоне спектакль «Любовь Яровая». После спектакля супругов пригласили в музей театра, где гостя угощали чаем с пирожными. По возвращении из театра Бехтерев почувствовал себя плохо. Ему был предписан постельный режим. К вечеру самочувствие резко ухудшилось. К нему приставили врачей Главсанупра, в недавнем прошлом успешно отправивших на тот свет Фрунзе. На следующий день Бехтерев умер.

По официальной версии, опубликованной в газете «Известия», смерть наступила от отравления несвежими бутербродами. Поскольку от «бутербродов-пирожных» в театре пострадал только Бехтерев, многие предположили, что «кондитеры» действовали целенаправленно. Подозрения усилились после того, как выяснилось, что при жизни ему не был поставлен диагноз, а только высказано предположение о наличии желудочного заболевания. В сложившейся ситуации уже никому не показалось странным, что для установления причины смерти вскрытия умершего не производилось, а тело вопреки воле семьи в срочном порядке было кремировано.

Новоявленные Медичи, похоже, трудились без осечек. Но впереди их ожидала не менее серьезная работа. У Ягоды, когда пришла его очередь оказаться на конвейере смерти и многое из скрытого стало явным, обнаружилось необычное, единственное в своем роде хобби. Как иные собирают марки или старинные монеты, с такой же страстью он собирал расплющенные пули, сразившие расстрелянных по его приказу недавних товарищей по партии. Набрался целый ящик письменного стола. Аккуратно завернутые в бумажки пули с надписями: «Каменев», «Зиновьев»… Когда о коллекции Ягоды доложили Сталину, он отнесся к этому без особого интереса. Только спросил:

– Всего-то один ящик?

Недосмотр. Ящиков должно было быть много.