Неслучайные встречи. Анастасия Цветаева, Набоковы, французские вечера

Вероятно, он имел в виду некую страну на востоке, но из деликатности промолчал. Насадил на длинную вилку кубик хлеба, искупал его в рюмке с вишневой водкой, а затем окунул в горячую массу плавленого сыра. Я последовал его примеру, но вкуса водки почти не почувствовал.

– А можно попробовать, что там, в этой рюмке? – спросил я у Дани, а он перевел (жена толкнула меня локтем, типа «не наглей»).

– О да! – радостно воскликнул Петипьер. – Я всегда так делаю. Это же Кирш.

На вкус Кирш оказался сладким и почти не крепким. Вишневая наливка.

– Сколько градусов? – спросил я, повертев рюмку пальцами.

– Кажется, двадцать пять, – серьезно так ответил Доминик, наблюдая за моими действиями.

– А температура тела человека в Швейцарии какая? В среднем по стране…

Дани, мелко смеясь, перевел. Сидевшие за столом молодые ученые переглянулись, натянуто притихли, ожидая подвоха. Кто-то сказал 36,6 °C, его поправили: это смотря где измерять.

– Quel est le lien, je ne comprends pas? (А какая связь, не понимаю?) – откинувшись на стуле, сказал один из сидевших в углу стола, по виду стопроцентный «ботаник», (очки, блуждающий взгляд за выпуклыми линзами, толстые обиженные губы) и на всякий случай вытащил из заднего кармана джинсов калькулятор.

Какой-то чертик дергал меня за язык, принуждая дурачиться. Уж слишком серьезны были лица у этих ребят, творцов искусственного интеллекта. Похоже, они уже тогда знали, что очень скоро роботы по-свойски будут разговаривать с нами и по первому требованию извлекать из мировой паутины нужные нам сведения о жизни на других планетах, способах приготовления фондю и многом другом, чего не снилось нашим мудрецам.

– На первый взгляд, связи как будто нет, – сказал я. – Но в этом и заключатся парадокс. Тест для искусственного интеллекта. Сможет ли он установить корреляцию между этими двумя, казалось бы, не связанными фактами: 36,6 °C – температура тела здорового человека. Так?

Дани перевел, и с ним все согласились.

– …и три молекулы воды и одна молекула спирта – стабильное состояние жидкости, то есть водки – 40 °C. Это определил русский химик Менделеев.

– О, Менделеев, периодическая таблица… – закивали умные головы.

– Хватит дурачиться, – шепнула жена, краснея.

Доминик заулыбался, подозвал хозяина кафе, тот принес красивую бутылку светлого стекла, показал написанную на этикетке крепость – 45 °C и собственноручно налил в мою рюмку. Доминик попросил рюмку себе тоже.

Сидевшие за столом притихли. В глазах жены был ужас. Дани деликатно улыбался. Как потом он объяснил мне, в эту минуту ему пришли в голову примеры неустойчивого состояния некоторых обитателей нашей коммунальной квартиры.

Доминик держал рюмку, смотрел выжидательно. Сложив на груди руки, хозяин заведения, как опытный секундант, наблюдал за происходящим.

– За Менделеева!

– Чирс! – сказал Доминик, и мы чокнулись.

Напиток был крепким, но приятным, с вишневым послевкусием. Он перевернул рюмку и показал присутствующим, что она пуста. Намеренно пошатнулся, но тут же напряг мышцы, демонстрируя полную устойчивость. Его коллеги заулыбались шутке. Глаза Дани блестели.

– Хотите еще? – спросил Доминик.

– Не откажусь, если со всеми.

Наш пример оказался заразительным. Кельнер принес недостающие рюмки, и к нам стали присоединяться остальные. После второй заговорили все разом. Гостям нужно показать Швейцарию – такой был лейтмотив этого гула. Кто-то предложил съездить на Диаблере, покататься на лыжах (Какие лыжи? Сентябрь…), оказывается, там всегда снег, или на озёра, в Тичино, а там еще тепло, можно поплавать, кто-то даже готов одолжить снаряжение для подводного плавания. Русоволосый Белогоров предложил посетить музей-квартиру Вольтера в окрестностях Женевы, а после пообедать с его родителями, которые живут там же, в Ферне-Вольтер. Дани вмешался и сказал, что это едвали возможно – у нас только швейцарская виза, а для поездки в Ферне-Вольтер понадобится еще и французская, поскольку это уже на территории Франции.

– Ерунда, – сказал Белогоров. – Поедем на машине с французскими номерами. Кто нас будет проверять?

– Что бы тебе хотелось посмотреть в Швейцарии? – делая акцент на слове «тебе» и глядя в упор, спросил Доминик.

– Очень хотелось бы побывать в Монтрё, – сказал я, не раздумывая.

– Набоков? – удивленно поднял брови Доминик.

Я кивнул.

Он радостно протянул мне через стол свою крепкую руку. Все понятно было без перевода.

– Попробую позвонить Дмитрию и договориться с ним, – сказал Доминик Петипьер.

– Qui est Nabokov? – раздались голоса. – Écrivain russe… lauréat du prix Nobel. Il vivait à Vevey, l'hôtel Montreux Palais… Désormais, sa veuve Vera Nabokova et son fils Dmitry y vivent[20].

«Позвоню Дмитрию», – еще раз эхом пронеслось у меня в голове. Неужели он знаком с Дмитрием Набоковым? Вольтер…Автомат под кроватью, лыжи (летом?!), купание в озере… Чудеса!

8