Несносный ребенок. Автобиография

Зато у нее был добрый знакомый, пожилой джентльмен лет пятидесяти, который имел отношение к кино. Он был бутафором. Я не имел ни малейшего представления о том, что это означает, тем не менее она дала мне его номер телефона. Его звали мсье Гийе. Через несколько дней я оказался возле его загородного дома в Шампиньи-сюр-Марн. Я заприметил мсье Гийе еще издали, в саду, где он отчитывал сына за то ли украденный, то ли давно позаимствованный у кого-то мопед. В конце концов мсье Гийе меня увидел и встретил радушной улыбкой и апельсиновым соком.

Он работал с декорациями. Бутафор изготавливает различные необходимые для декораций предметы из гипса. Лепнину, карнизы, а также статуи и даже некоторые предметы, из тех что неоднократно ломают во время съемок. В то время он как раз участвовал в работе над полнометражной картиной-боевиком, где герою предстояло стрелять на лестнице. Мсье Гийе изготовил пять экземпляров перил, чтобы их можно было заменять для каждого нового дубля.

Я спросил, как называется фильм.

– «Лунный гонщик», следующий фильм о Джеймсе Бонде, – просто ответил он.

Мое сердце перестало биться. Этот здоровяк был занят в самом ожидаемом фильме года. Я не мог в это поверить. Ни темных очков, ни лимузина, ни Голливуда. Простой рабочий из Шампиньи, занятый в своей мастерской, но рабочий талантливый, а талант себя не выпячивает. Я запомнил этот урок.

Я сложился вчетверо, умоляя его взять меня с собой на съемки. Мсье Гийе был хорошим человеком, и мы договорились о встрече в следующий понедельник, на киностудиях в Булони.

Мастерские были огромны и в шесть утра уже полны народа. Это был настоящий улей. Там работали человек двадцать бутафоров. Я заглатывал всю информацию, которая попадалась мне на глаза. В тот момент декорация представляла собой пазл, и каждый из бутафоров занимался отдельным фрагментом этого пазла. Главным в этом деле была координация усилий. Никакой суеты, никаких громких слов, просто кропотливая работа, выполняемая с любовью.

Около десяти рабочие сделали перерыв, как раз в это время стали появляться специалисты из съемочной группы. Рабочие и члены съемочной группы улыбались, относились друг к другу уважительно, но не смешивались. Когда рабочие перекусывали на кухне, съемочная группа располагалась в общем зале, но было понятно, что успех фильма зависит от идеальной сцепки этих двух команд. Осмос, взаимопроникновение – главное, и все это сознавали, так как каждый работал в одном направлении и cлужил одному и тому же божеству.

Я учился каждую секунду, хотя съемки даже еще не начались.

Прошло несколько лет с тех пор, как Роджер Мур заменил Шона Коннери. Он был элегантен, и улыбка не сходила с его лица. Это так по-английски. Мне удалось пробраться на съемочную площадку, установив приятельские отношения с ассистентом оператора.

Реквизитор облил актера водой из небольшого портативного душа. Джеймс Бонд промок от макушки до пяток. Но суперагент попадал в передряги и похуже, и, вырубив несколько на редкость податливых охранников, наш герой подхватил соблазнительную молодую женщину и отправился сушить свой костюм жаром ее обнаженной кожи.

Джеймс Бонд, чего уж.

Я попытался выяснить, почему суперагент оказался мокрым. Это было очень сложно, так как я не мог заглянуть в режиссерский сценарий, и все же мне удалось получить путеводную нить. Джеймс Бонд был в Бразилии, где упал в бассейн и где ему пришлось сразиться с анакондой. Это было две недели назад, в киностудии «Пайнвуд», в Англии. Остальные декорации построили здесь, во Франции.

Это была уже не короткометражка по-французски. Это была гигантская голливудская машина, и зрелище того, как они работали, ошеломляло. За один день я получил столько, словно проучился целый месяц.

Прежде я был в изоляции, и мне неоткуда было черпать информацию, так что теперь я накачивался знаниями до изнеможения.

На следующий день я рассыпался в благодарностях перед мсье Гийе и вновь оказался на съемочной площадке. К нам на студию приехал Альберт Брокколи, легенда кино, официальный продюсер серии фильмов о Джеймсе Бонде. Можно сказать, крестный отец. Вместе с ним приехала его дочь Барбара, которой было лет пятнадцать. Она была очень хорошенькая и чувствовала себя так же свободно на съемочной площадке, как я на скалах Пореча. Я спрашивал себя, понимает ли она, как ей повезло родиться в киношной семье. Но я не испытывал зависти. Я был рад за нее, рад, что хотя бы этот ребенок получил такой шанс.

Барбара смотрела на меня и улыбалась. Она даже покраснела, и я не мог понять, почему. Видимо, потому, что я был ей ближе всех по возрасту. Внезапно я увидел обратную сторону ее жизни. Она постоянно находилась в мире взрослых, мире профессионалов, в котором никто с ней по-настоящему не играл, кроме Джеймса Бонда.