Несносный ребенок. Автобиография

– Честолюбие заключается в том, чтобы мечтать больше, чем другие, – гордо выдал я в ответ.

Он улыбнулся и пожелал мне удачи, прежде чем уйти навсегда.

Когда нет денег, выбирают не лучших, а тех, кто готов делать фильм почти бесплатно.

Я нашел другого первого помощника. Он был заикой. Симпатичный парень, но мы теряли кучу времени, пытаясь понять друг друга. Чтобы выиграть время, я старался закончить фразу вместо него, но каждый раз не угадывал, что он хотел сказать, и ответа приходилось ждать еще дольше. Поэтому я стал так формулировать свои вопросы, чтобы он мог ответить только да или нет.

Он привел с собой кучу приятелей, безработных, которые не хотели менять свой статус. Они не хотели устраиваться на работу официально. В тот момент меня это не особенно смущало, так как в любом случае мне нечем было им платить.

Еще один способ найти недорогих специалистов – это поднять их в должности. Поэтому я предложил Карло Варини, оператору на фильме Фаральдо, оформить его главным оператором. Он уже ставил свет на моей короткометражке, и это будет его первый официальный художественный фильм.

Так, худо-бедно, подготовка к съемкам шла с применением подручных средств и тяжкого труда.

За три недели до первого съемочного дня заика целый час объяснял мне, что уходит. Он только что нашел хорошо оплачиваемую работу на съемках телефильма. Я не мог по-настоящему на него рассердиться, потому что уже три недели ему не платил. Беда была в том, что он уходил, уводя с собой половину группы. У меня больше не было ассистента, второго режиссера, художника. Оставались только костюмер Мартина и оператор Карло. Стажер остался нам верен, и я предложил ему стать первым ассистентом. Он вежливо отказался, так как, понятное дело, не был к этому готов.

– Или ты будешь первым ассистентом, или я тебя уволю, – сухо сказал я.

У меня больше не оставалось времени на пустые уговоры. Съемки начинались через две недели, а у нас не было пленки нужной чувствительности и не было разрешения. Но парень согласился. Это всегда лучше, чем остаться без работы.

Его звали Патрик Алессандрен, ему едва исполнилось двадцать. В качестве второго ассистента я приставил к нему приятеля, который, вместе со своим акцентом, прямиком приехал к нам c юго-запада. Его звали Дидье Груссе. Через несколько лет я буду продюсировать их первые фильмы.

В то время мы готовились к съемкам у Софи Шмидт, которая стала моей подругой. Похожая на пичугу, она едва весила 40 килограммов и выкуривала пачку сигарет в день. Мы познакомились на монтаже «Предпоследнего». Она была у нас ассистентом монтажера.

Ее квартира была на последнем этаже, под крышами многоквартирного дома, в Насьон. Она напомнила мне Аньер. В одном конце коридора были гостиная, кухня и ванная, а в другом – спальня.

Софи верила в меня, и это было взаимным. Помимо привязанности, я нашел в ней истинного друга. Она была строптива и не стеснялась высказывать обо всем свое суждение, даже когда ее об этом не просили. Но ее поддержка была бесценна, и я чувствовал отныне ее плечо.

C бюджетом все было плохо, и мы держались только благодаря деньгам, которые Филипп де Шуан предоставил нам в качестве аванса. Большую часть средств мы должны были получить от Константина Александрова, русского туроператора, но он отложил платежи, ссылаясь на административные проблемы.

В сценарии была сцена в «Дарти», магазине электроники. Поскольку речь шла о конце света, магазин на метр затапливало водой. Фирма готова была немного вложиться в наше предприятие, но они собирались заплатить свои 10 тысяч франков только после просмотра фильма, чтобы удостовериться, что их вывеска смотрится хорошо.

Так что в первый день съемок у нас на счету было 1 800 франков (300 евро). То есть мне было чем заплатить за обед в первые два дня. И это все. Поэтому мы назначили съемки на полдень, указав в извещении о съемках, что нужно прийти, «пообедав». К тому же мы снимали в руинах, где просто невозможно расположить походную столовую.

В первый день съемок я проснулся в 6 утра. Я солидно позавтракал, целиком перечитал сценарий и проверил раскадровку на день. Я чувствовал, что готов. Сев на метро, доехал до станции «Гарибальди».

Мы снимали в полностью разрушенном здании. Тонны щебня усеяли землю чудовищными грудами. Я подошел к декорации и вдалеке увидел свою съемочную группу. Внезапно нутряной, первобытный страх сдавил мне желудок, и весь мой завтрак вышел наружу. Ноги у меня подгибались, а в памяти всплыли слова бывшего первого ассистента: «Ты обманываешь сам себя. Ты никогда не снимешь этот фильм».

Первое, чему учишься, когда начинаешь нырять, – не давать волю эмоциям. Паника – это смерть. Надо глубже вдохнуть, успокоиться и дождаться, пока сердечный ритм придет в норму. Я стоял посреди тротуара, словно пойманный в рыбацкую сеть на глубине сорока метров. Тогда я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Какова моя задача на сегодня? Сделать восемь планов. Ты сумеешь снять план? Да. Значит, ты сумеешь снять восемь планов? Да.