Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

Мы видим, что княжества и земли, появившиеся после нашествия, в целом повторяли путь политического развития древнерусских земель от политического единства к политическому дроблению, от единства княжеской династии к выделению княжеских ветвей. Однако полного распада Тверской земли так и не случилось: здесь сформировалась более четкая система организации единства княжеского рода и территориальной целостности княжества, определились четкие рамки и принципы совладения княжествами князьями той или иной династии. Центральное место в этой системе занимали столица княжества и ее ближайшая округа. Вполне возможно предположить, что эта система « коллективного сюзеренитета» появилась первоначально в Ростовском княжестве, которое выделилось во Владимиро-Суздальской земле еще в первой половине XIII в. Впоследствии принципы организации внутреннего устроения княжества могли быть позаимствованы из Ростова Тверью (вспомним, что Михаил Ярославич был женат на ростовской княжне), затем Москвой (возможно, из Твери).

Второй причиной «тверского кризиса» середины XIV в. стали сложные отношения с сюзереном. Если между 1300-м и 1327 гг. противники Твери пользовались однозначной поддержкой Орды лишь пять лет, в 1317–1322 гг., то после неудачного восстания тверичи о такой «обстановке в верхах» могли только мечтать.

Наконец, истоки проблем Твери можно найти и в слишком раннем её успехе, и в её географическом и геополитическом положении. В конце концов, междоусобицы и «неблаговоление» Орды настигали так или иначе все земли Северной и Северо-Восточной Руси, а у специфического «тверского кризиса» должны быть и специфические причины. И действительно, уникальный стартовый успех Твери привел к тому, что эта земля не только первой вышла на путь объединения русских земель, но и первой собрала все шишки на такой дороге. И дело тут не только в том, что из-за «Ногаевой замятии» и колебаний хана при выборе нужной стороны в московско-тверском противостоянии тверичи привыкли противостоять татарам, в том числе и с оружием в руках, ДО того, как реальные военные возможности Руси стали достаточными для отражения масштабного степного набега. Против Твери сыграло еще и то, что Михаил Ярославич, один из самых младших внуков Ярослава Всеволодовича, очень рано оказался старейшим в семействе Рюриковичей Северо-Восточной Руси. Это привело к тому, что уже с 1300 г., готовя своё близкое восшествие на великокняжеский стол, Михаил Тверской не мог заниматься расширением своей земли за счет владимирских владений. Владимирское великое княжество было одним из самых крупных, а после включения в него в 1276 г. Костромского княжества в результате бездетной смерти костромского князя Василия Ярославича стало самым крупным на Северо-Востоке. Соответственно, Михаил, добившись ярлыка на Владимир, не просто номинально стал верховным правителем Руси, но и реально получил в свое распоряжение много больший потенциал, чем любой из его потенциальных противников. Однако и все «примыслы» тверских князей времен их борьбы за великокняжеский стол, включая и важнейшее Переяславское княжество, вошли не в состав их отчины, а в территорию Владимирского княжества. И, потеряв великое княжение, Тверь разом потеряла практически все плоды своей долгой борьбы. Любопытно, что и Москва со временем наступила на те же грабли: после смерти Ивана Красного владимирский стол 22 июня 1360 г. занял Дмитрий Константинович Суздальский. И все нажитое Иваном Калитой ушло из-под власти московского князя вместе с территорией Великого княжества Владимирского (с городами Владимиром, Переяславлем, Костромой, Юрьевом-Польским, Дмитровом и купленной половиной Ростова). Но Москва сохранила тогда Можайск, Коломну и «выменянные» при Семене Гордом «места рязанские»; Москва сохранила территории, вошедшие непосредственно в состав её княжества, — и этот факт стал наглядной демонстрацией преимуществ геостратегического положения Москвы перед Тверью.