Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

В это же самое время в Западной Европе разворачивался первый этап великой военной революции, в ходе которого, как и в Великом княжестве Московском, резко росла численность армий (в Испании эта самая численность выросла с 20 тысяч в 1480-м до 150 тысяч в 1550-м), осваивалось огнестрельное оружие, проводились попытки упорядочить и систематизировать наличные вооруженные силы (чем, например, активно занимался во Франции в 1440–1460-х Карл VII). Даже типичное для европейских армий этого времени соотношение 1 к 3 для кавалерии и пехоты выдерживалось что на берегах Оки в 1472 г., что в войне Кастилии и Арагона с Португалией в 1475-м [ M. Roberts.Military Revolution, 1550–1660 // Essays in Swedish History. 1967. P. 195; Parker G.The Military Revolution. Military innovation and the Rise of the West, 1500–1800. Cambridge, 1988; Пенской В.Великая огнестрельная революция. М., 2010. С. 51–100]. А особая роль конницы в русских армиях в противовес «правлению» пеших швейцарцев и ландскнехтов на европейских полях XVI в. естественным образом вытекает из грандиозных расстояний на отечественных театрах боевых действий и мобильности основного противника — армий Орды. Не случайно у наших ближайших соседей, воевавших в тех же краях, — Великого княжества Литовского — сформировалось из общих военных традиций Руси преимущественно конное войско, держащееся на уже знакомой нам системе службы с земли. Еще в 1502 г. по решению великого князя с панами радными всякий землевладелец ВКЛ был обязан с каждых 10 служб выставлять одного полностью экипированного конногоратника. Решение сейма от 1528 г., развивающее правила формирования посполитого рушенья, гласит:

«Хтольвек маеть людей своих в ыменьях своих, тот повинен с каждых осмии служб ставити пахолка на добром кони во зброе… на котором бы был панъцер, прылъбица, меч…» [Литовская метрика. РИБ. Т. 38. Пг., 1915, стлб. 7].

Таким образом можно заключить, что революционные военные реформы в Великом княжестве Московском развивались из местных традиций в русле общеевропейских изменений в военном деле в ходе первого этапа великой военной революции позднего Средневековья.

Факт третий. Масштабная «реформа» московской армии в 50–70-х гг. XV в. странным образом совпала во времени с глобальными политическими изменениями на Северо-Востоке Руси.

Именно с этого времени Василий II начинает регулярно именоваться царем при живом легитимном Чингизиде в Большой Орде [см. в Слове избранном от святых писаний, еже на латыню. Попов А. С.Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI–XV вв.); послание митрополита Ионы в Псков. РИБ. СПб., 1908. Т. 6, стлб. 674]. Именно в эту эпоху происходит первое не санкционированное Ордой наследование великого княжения. Именно тогда начинается масштабная наступательная война в Поволжье против — сюрприз — очередного вполне легитимного Чингизида. Наконец, именно в 1450–1480-е имеет место беспрецедентная до тех пор масштабная война с Большой Ордой, о которой мы говорили выше. Действительно, поход на Москву, возглавляемый самим правящим ханом Орды, — явление не просто редкое, но исключительное. Со времен Батыя единственный подобный пример — это поход Тохтамыша в 1382 г. И вот мы имеем сразу три таких «больших» похода за всего 18 лет после вокняжения Ивана III да еще походы Орды времен «позднего» Василия Темного.