Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России

Описанные нами сценарии и механизмы политических ток-шоу относились к первой половине 2010‐х годов. Знаковый для России 2014 год (аннексия Крыма) радикализировал национальные политические и идеологические притязания и, соответственно, необходимость отстаивать их в публичной сфере: придавать видимость легитимности своим международным амбициям, защищать свои «хрупкие», но «праведные» ценности от вездесущей потенциальной угрозы, указывать оппонентам их место в рациональном порядке мира. C момента аннексии Крыма число ток-шоу на прокремлевских каналах значительно увеличилось (как и удвоилось занимаемое время эфира). Эмоциональный накал дискуссий еще более обострился, статус приглашаемых в эфир оппонентов официальной российской идеологии еще более понизился, поведение ведущих стало еще более агрессивным: от психологического давления и манипуляций оно перешло к прямому оскорблению и физическому насилию над участниками. Языковая и поведенческая регрессия стала коммуникативной нормой публичной коммуникации[1424]. Так, автор мониторинга Би-би-си «Анализ: гид по российским политическим ток-шоу» за период с 2014‐го по 2018 год Ольга Робинсон отмечала избирательный подход к приглашенным, прокремлевское лобби ведущих, поощрение агрессии и оскорбительных выпадов в отношении представителей оппозиции, подтасовки фактов, а также показывала, что ведущие ток-шоу не нейтральные модераторы, а ключевые игроки этих инсценировок публичных дискуссий: «Ток-шоу создают видимость реальной политической дискуссии, лоббируя кремлевскую политику, используя разнообразные технологии от выбора и способа обращения с гостями до искажения фактов… Укрепление позиций официального нарратива и подрыв точки зрения оппонента кажутся более важной задачей этих ток-шоу, чем разговор по существу проблемы или побуждение к критическому суждению»[1425] (курсив мой. – Т. В.).

Таким образом, претендуя на демократический формат публичных агонистических дебатов, российские политические ток-шоу 2010‐х в действительности пропагандируют заведомо и однозначно антизападную, антилиберальную повестку. Ставя на декларативном уровне задачу культивировать агонистическую аргументацию, они реализуют себя в стилистике, которая намеренно обостряет агрессию, провоцирует взаимную ненависть сторон и учит презирать заведомо «неубедительного» оппонента. Ангажированная позиция ведущих препятствует продуктивной артикуляции разногласий, блокирует мотивацию телезрителей критически относиться к обсуждаемым вопросам. В этом смысле ток-шоу практикуют скорее мнимый диссенсус, цель которого – не проявить различия, а привести к победе «правильной» точки зрения. Де-факто они производят консенсус – малорефлексивное, но сплоченное единство российского общества, обороняющего свои позиции. Выслушав разные точки зрения, эмоционально заряженный российский телезритель как бы «неизбежно» приходит к общему знаменателю, в рамках которого он и остается после просмотра телепередачи. Проект развития агонистической публичной культуры приобретает черты общенационального проекта неопросвещения, нацеленного на то, чтобы, проявив альтернативную точку зрения, показать ее условность, недальновидность, несостоятельность, абсурдность. Используя технологии имитации публичного диссенсуса, этот масштабный проект экстраполирует на массовую телеаудиторию образцы «правильного» и «разумного» отношения к внутренним и внешним политическим реалиям, все более «рационализируя» (фактически делая управляемыми, изгоняя, нейтрализуя) потенциальные вопросы и сомнения публики.

Майкл Горэм «Тьфу на тебя, Алексей Навальный!» Границы публичной политической интернет-дискуссии в путинской России

«С Навальным не спорят. На него либо не обращают внимания, либо подают в суд».

Один бывший российский чиновник