Несовершенные любовники

Поль ничего не знал о любовных сеансах близнецов, о моей запущенной учебе, хронической нехватке денег и долгах, о смятении моей души, а я, в свою очередь, не знал, с кем он теперь дружит, в кого влюблен, какие у него дальнейшие планы. Мы никогда не пользовались мобильниками для разговоров, только собираясь приехать на выходные или каникулы в наш городок, мы сообщали друг другу время прибытия, а в остальном ограничивались короткими фразами: «Как дела?» — «Нормально». — «Тогда пуз-пуз». — «Пуз-пуз, старина». Но мало-помалу и «пуз-пуз» исчез из наших коротких разговоров, а когда мы приезжали домой, то почти не находили времени для общения, так как нужно было навестить его родителей, сестру, племянника, наших соседей, мою мать, бабулю, Дефонтенов. Иногда у нас только и оставалось время, чтобы проводить друг друга до дома, и мы стеснялись говорить о серьезных вещах, откровенничать, тем более что раньше мы этим не занимались, так как всегда были вместе.

И потом, за несколько часов, проведенных в Бурнёфе, нас начинало уже тошнить от шаблонных фраз, поэтому мы довольствовались молчаливыми прогулками, а при расставании просто говорили: «До скорого, старина» — и обменивались рукопожатием или похлопыванием по плечу. Мы с Полем всегда были разного роста, я выше, он — ниже, но, видимо, эта разница лишь увеличилась, поскольку наши взгляды уже не пересекались с той же скоростью, что и в детстве. У него была коренастая фигура, у меня она стала такой только теперь, и поэтому наши похлопывания по плечу вызывали уже другие ощущения.

Когда вечером в воскресенье подходило время прощаться, настроение у меня резко падало. Поль почти никогда не ездил в Париж, в детстве этот город казался нам чужим, незнакомым, и Поль до сих пор относился к нему с опаской, я догадывался о его чувствах, но мыслями уже был не с ним, а там. Может, я все усложняю, но эти минута прощания погружали меня в глубокую грусть, вот и все.

Я считаю расставания губительными для любви и дружбы. Лео и Камилла слишком часто надолго покидали меня, а затем и Поль, который был для меня символом постоянства, как смена времен года, как столетние плиты домов, как цвет воздуха, тоже оказался втянутым в этот танец отъездов, приездов, встреч и расставаний, — мое сердце зачахло. «Как вы можете говорить такое, молодой человек? Жизнь ваша только начинается, а у вас уже сердце зачахло!» Госпожа судья выглядела возмущенной, но, несмотря на суровость и резкость, я видел, что она мне сочувствует. Мой адвокат утверждал, что мне с ней повезло, поскольку она была «редкой судьей, пытающейся понять, что стоит за поступками». Итак, судья. Мы переглянулись, и мне показалось, что я увидел фотографию супружеской пары с двумя детьми на лужайке. Женщина — это была она, судья, — мило улыбалась, но я интуитивно почувствовал, что муж ее бросил, а дети выросли и разъехались. Наши взгляды встретились на секунду, и я чуть не влюбился в эту женщину.

«Ах, Рафаэль, Рафаэль!» — вздохнул мой психоаналитик. Знаю, знаю, я был неопытным пареньком, считавшим себя способным читать в глазах людей, способным проникать к ним в самую душу, не переживайте, я прекрасно усвоил урок, отныне каждый сам за себя: помоги себе сам, а Бог поможет другим.

«Временно зачахло», — быстро поправил себя я, чтобы приободрить ее, чтобы она поверила, что еще сможет полюбить или ее смогут полюбить, потому что даже я со своим опустошенным и зачахшим сердцем мог представить ее улыбающейся в лучах солнца, привлекательной и окруженной любовью. Я представлял себе блестящие красные шары, сплетенные в букет и летящие над головами присутствующих, и попытался отделить один из них, чтобы он исполнил свой танец среди нас, в этом жутком, похожем на морг, зале, где все любимые мною люди выстроились у стены, изуродованные, похожие на мертвецов, и где я сам чувствовал себя мертвецом. Я цеплялся за это видение, за этот красный шарик, и когда слезы уже наворачивались мне на глаза, я отпускал его в воображаемое небо и заставлял себя следить за ним взглядом. Это было не такое уж и плохое упражнение для ума, поскольку я не хотел возвращаться к картинкам из прошлого, которые все, как одна, вели меня к Лео с Камиллой, а потом к Анне. И думаю, мне улыбнулась удача, потому что вы, госпожа судья, заметили парня, цепляющегося за ниточку красного шарика в форме сердечка. Я верю в такие мимолетные видения, которые одновременно посещают нескольких людей.