Несовершенства

Она звонит Бек и предлагает как-нибудь поужинать вместе.

— Ну пожалуйста, — умоляет она, когда Бек колеблется, — мне одной тоскливо.

Как бы Бек ни истолковала отчаянную просьбу Деборы, она обещает заглянуть в начале следующей недели.

Приехав, Бек не может скрыть изумления перед тем, как Дебора изменила бабушкино жилище. Дом на Эджхилл-роуд никогда не менялся. Улица застраивалась в тысяча девятьсот двадцатых годах, стена к стене, зданиями в тюдоровском стиле с каменными колоннами и кирпичными фасадами, оштукатуренными вторыми этажами и двускатными крышами. Хелен растила Дебору во второй спальне, которая позже, когда Миллеры после ухода отца жили с бабушкой, стала комнатой Бек и Эшли. Джейку пришлось ютиться в швейной мастерской Хелен, где женщины с Мэйн-Лайн вставали на ящик, чтобы Хелен могла измерить необходимую длину платьев. Джейка раздражала необходимость делить комнату со всей этой тафтой. Он ненавидел, что каждое утро нужно скручивать матрас — вечное напоминание о том, что комната, где он спал, ему не принадлежит. Когда Эшли уехала в колледж, Джейк подкупил Бек, предложив махнуться с ним комнатами, за что пообещал научить ее водить машину и брать с собой на вечеринки старшеклассников. Но ради этого Бек не стала бы меняться. Ей нравились тени, которые бросали на стены кружева, перечный запах свежеотрезанной ткани, цветные нитки, которые всегда приставали к ее джемперам. Она совершенно не возражала против того, чтобы сворачивать по утрам матрас, и знала, что, если обстоятельства изменятся, она легко может переехать.

Теперь прежде кремовые стены перекрашены в яркие цвета. Естественные ароматы цветочного парфюма и сигарет погребены под резкими запахами карри, острого перца и шалфея.

— Я немного добавила красок, — признается Дебора, заметив, что Бек с удивлением разглядывает сине-зеленые стены гостиной.

Бек оборачивается к матери, готовая накинуться на нее, но Дебора заметно нервничает, страстно желая получить одобрение дочери. Переезд сюда, видимо, дался ей труднее, чем полагает Бек.

Поэтому дочь подавляет желание сказать матери, что она испортила их дом, и вместо этого произносит:

— Превосходно.

Дебора с явным облегчением вздыхает.

После ужина Бек идет следом за матерью по коридору с персиковыми стенами в бабушкину комнату — она теперь мятного цвета и завалена горами материнской одежды. Дверь стенного шкафа закрыта, и Бек понимает, что Дебора его еще толком не открывала.

Этот шкаф — единственный уголок в доме, который все еще хранит запах Хелен. В тесном помещении без окон запахи нафталина, сигарет и цветочного парфюма усилились. Вешалки ломятся от ярких брючных костюмов, шерстяных брюк, блузок с глухими воротниками. На верхней полке аккуратно составлены одна на другую картонные коробки. Внизу стоит ряд бежевой ортопедической обуви.

Мать с дочерью начинают с одежды, раскладывая ее на две кучи: одна — оставить, другая — отдать. Поначалу все предметы идут в первую, но что делать с клетчатыми брюками, которые шила Хелен, шелковыми блузами, шерстяными пиджаками, давно вышедшими из моды?

— Давай сложим это все в коробки и уберем в шкаф в гостевой комнате, — предлагает Бек.

Другое дело — обувь. Хелен не владела ремеслом сапожника. Все туфли они быстро складывают в мешок и присоединяют к куче для раздачи нуждающимся.

— А что в тех коробках? — Бек указывает на полку над перекладиной с пустыми плечиками.

Дебора пожимает плечами и берет одну коробку. Она заполнена бухгалтерскими книгами, относящимися к временам, когда Бек еще не родилась, с условными обозначениями услуг, которые она может разобрать только частично. «ПЛ», видимо, означает «платье», но что такое «МК»? Все цены удивительно низкие для одежды, сшитой по индивидуальному заказу, даже для 1962 года.

— Так вот почему мы ели мясо не чаще раза в неделю, — бормочет Дебора, листая журналы.

Бегло просмотрев записи, Бек и Дебора ставят коробку на полку и берут другую. В ней лежат фотографии незнакомых женщин, с которых Хелен снимала мерки. На одном снимке Хелен стоит рядом с невестой в парадном зале. Щеки у бабушки неестественно румяные, сапфирово-синее платье режет глаз.

Они достают с полки третью коробку, ожидая увидеть прочие реликвии, оставшиеся от швейной мастерской Хелен. Дебора усиленно пытается скрыть от дочери свое разочарование. Так вот что Хелен хранила в стенном шкафу? Фотографии чужих свадеб?

Но, открыв новую коробку, Бек ахает от удивления. На двух фотоальбомах лежит старая кукла в голубом платье. Непропорционально большие аквамариновые глаза уставились прямо на Бек. Маленький нос и рот придают кукле странный облик. Жесткие коричневые волосы вьются до плеч, фарфоровое лицо, ноги и руки персикового цвета залапаны грязными руками.

— Это твоя?

Дебора качает головой. Такая кукла с пухлыми красными щеками и уродливыми чертами могла бы напугать ребенка.

— Я никогда ее не видела. — Помолчав, она добавила: — Как ты думаешь, это игрушка Хелен?