Несовременные записки. Том 3

— Ну что ж, пошли! — согласился Гдыня, ему было некогда, но ему было жалко несчастную, возможно, такую же, как и он, самобытную и непризнанную личность.

— Вас как зовут?

— Гдыня. А вас?

— Сюзи Кватор, я балерина. Кушай, Гдыня, ананасы, кушай. Можно я буду с тобой на ты?

— Валяй, — согласился Гдыня.

— Извините, Гдыня, но я переоденусь.

Она надела кимоно.

— Гдыня! Вы такой милый, добрый, такой беззащитный. Я хотела бы быть вам близка. Ведь мы с тобою родственные души.

— И вы мне нравитесь, — галантно ответил Гдыня.

— А сейчас я покажу вам свой альбом с марками. Смотри, вот это колонии, вот это треуголки, вот Гитлер, вот Голубой Маврикий, а вот ещё Голубой Маврикий, только без зубцов. А вы знаете, Гдыня, я так люблю мою сестричку Соню, вот её фотография. Она такая дурёха. Гдыня! А вас есть братик? Нету? Как жаль! Я так ценю родственные отношения. Ведь я дворянка, моя бабушка была польской маркизой. А вы, Гдыня, наверное, граф? Нет? Тогда ты, конечно, мутант.

Сначала нежные поцелуи а) в уши, б) в губы, в) в нос, г) в шею, д) в прочее. Потом осторожные поглаживания. Всё, что ниже и выше пупа, всё играет роль. Индийская мудрость. Сказки Шахерезады. Грамматика любви. Езда в незнаемое. Советы молодым. Главное — не спешить. Главное — уступать. Духовная общность. Социальные факторы. Физиологические особенности. Чёрная ночь.

* * *

Злой, больной, без денег, без ботинок, грязный и поцарапанный, Гдыня проснулся холодным утром в газоне на траве за кустами. Дворники шуршали метлами, где-то далеко за городом прокричал петух, поливальная машина орошала тротуары.

Дома Гдыня поставил чайник, но тот выкипел и расплавился, тогда он поставил кофейник, но тот тоже выкипел и тоже расплавился. Потом Гдыня поставил воду в кастрюле и остался на кухне ждать, пока вода закипит.

Вот вода закипела. Гдыня положил в кружку заварку, залил её кипятком, подул, подождал и маленькими глотками выпил. Сидел он, сидел, и узоры на стенном ковре захотели поговорить:

— Почему же так вышло, дружок?

— Потому что я некрасив, я бедный, я неумный, я импотент, я трус, я плачу, я мочусь под себя, я делаю орфографические ошибки, у меня нет джинсов, я неправильно жил, и вообще…

Эти бестолковые узоры на ковре.

— Напишу-ка я роман, — подумал Гдыня. — Опубликую и заработаю миллион. Потом напишу ещё сто романов и ещё заработаю миллиард. На все эти деньги построю в Урюпинске египетскую пирамиду с электрическим лифтом, стану нищим и буду сидеть в переходе у вокзала, просить милостыню. Буду есть один лук, сухари и воду. Накоплю опять миллион, выброшу весь в сортир, уйду в горы и стану снежным человеком.

Гдыня вынул чистую тетрадь и весело принялся за работу.

АНЖЕЛИКА

Роман

Вступление. Дорогая моя, ты будешь читать этот роман в то время, когда меня уже не будет в живых, я решил покончить с собой, потому что понял, что единственный способ вернуть твою любовь — таков. Прости, если что не так сделал. Так уж получилось.

Часть первая.

Анжелика. Анжелика. Анжелика. Анжелика. Анжелика. Анжелика. Анжелика…

И так четыре части с эпилогом. Всего 196 листов.

* * *

Роман был издан стотысячным тиражом. Его перевели на английский, японский, древнееврейский. Гдыне заплатили нобелевскую премию, сделали почётным академиком, на родине писателя поставили памятник в полный рост с горящим сердцем в руках. Его просили написать ещё хотя бы один роман, но Гдыня сказал:

— Нет.

Он не выступал по телевидению, не давал интервью журналистам, скучающим оком взирал он на суетящийся за стенами его кельи мир.

Вдруг однажды вечером, когда, как обычно, Гдыня вышивал на наволочке своей подушки петухов, кто-то постучался в дверь.

— Войдите, — сказал Гдыня.

В комнату вошла сухая, сутулая женщина. Что-то в её лице показалось знакомым. Гдыня указал даме взглядом на банкетку. Женщина уселась. Она теребила в руках какой-то узелок, тушевалась, склабилась, что-то пыталась выразить глазами. И когда пауза затянулась, Гдыня сказал:

— Ну-с, что, так сказать, привело вас сюда?

— Гдыня! Гдыня! Это я, твоя Анжелика. Я вернулась. Принесла вот тебе пряников. Покушай, миленький.

Гдыня молчал.

— Давай тебе помою пол.

Гдыня молчал.

— Я буду ласковой и нежной.

Гдыня вернулся к своей вышивке.

— Ступай откуда пришла, старая кляча.

Анжелика заплакала, сгорбилась ещё сильнее и пошла прочь.

* * *

Вот повесть наша и подошла к своему устью и разбилась здесь на несколько русел, образуя дельту.

Вариант первый:

Он проснулся. На сердце у него было очень тоскливо. Взгляд застыл. Вот и остановился зодиак. Кончились линии на руке. Прошла чередою толпа висельников, спокойных, как статуи будд: Хемингуэй, Джек Лондон, Есенин… Весна для цветов. Лето для ягод. Голова — для петли. Иди, иди сюда. И опять застывший зодиак. И верёвка как незыблемый закон.

Вариант второй:

Они поженились и жили в лесной избушке в Тибете на берегу моря. У них было 15 детей: восемь девочек и девять мальчиков. Все были с кудряшками, и все близнецы.

Вариант третий: