Неспящая красавица

Но что, если Андрей Сергеевич прав? Быть может, она бы и не поверила Андрею, если бы не реакция Баума на смерть Долгорукого. Уж слишком обеспокоенным он был, тогда как сама Надя, например, страшно сказать, уже начала привыкать к творившемуся в особняке безумию. Будто для Филиппа именно смерть Долгорукого оказалась неожиданностью – а все остальное шло по одному ему известному плану. Чутье подсказывало, что здесь что-то не так.

Ей отчаянно хотелось разобраться с этим поскорее, не метаться между догадками. Закрыть глаза и забыть все, как страшный сон, детское видение. Но уступать этой слабости Надя не собиралась.

– Филипп Елисеевич, у меня будет к вам большая просьба, – мягко начала Надя. Чувствовала она себя отвратительно. Что могло быть хуже, чем предательство? Сейчас Баум рассмеется им в лицо, и никаких часов при нем, конечно, не будет. – Не сочтите за грубость, но скажите, не брали ли вы из портфеля дядиных часов?

Лицо мага вытянулось, он растерянно моргнул, но тут же улыбнулся.

– Брал, – спокойно подтвердил он. – Видите ли, – Баум полез во внутренний карман кителя, и вправду доставая оттуда знакомые часы, – хотел проверить одну теорию, но не тревожить вас, Надежда Ивановна.

Часы покачивались на цепочке, но отдавать их Баум не спешил.

– И какой же эксперимент вы хотели провести? – Андрей старался, чтобы его голос звучал спокойно, но Надя слышала, как тот звенит от сдерживаемых чувств.

– Вам, – Филипп особенно выделил первое слово, – Андрей Сергеевич, я не обязан отвечать. Надежда Ивановна, – прежним мягким голосом продолжил он, – я готов объяснить вам все наедине.

Она почти согласилась. Почти сделала шаг навстречу. Но что-то внутри натянулось, скрутилось, то ли удерживая от ошибки, то ли помогая совершить ее. Кто из них врал? Кто? Решать нужно было сию секунду, сейчас.

– Что за эксперимент, Филипп Елисеевич?

На лице Баума читалась растерянность, он поморгал, будто не понимая, что Надю останавливает, зачем она задает вопросы.

– Магический. Знаете, кажется, я понял, зачем здесь игла и как это связано с каминами…

– Да как вы не видите, Надежда Ивановна, он же врет! – не выдержал Андрей и шагнул вперед. – Никакой эксперимент ему не нужен был, он знал все это с самого начала!

– Что за чушь? – фыркнул Баум.

– Просто отдай часы, – тихо, но угрожающе потребовал Андрей.

– Хочешь, чтобы вся слава досталась тебе? Рыцарь в сияющих доспехах, – неприятно усмехнулся Баум. Выражение растерянности на его лице сменилось презрением. – Золотой мальчик с синим огнем на пальцах, понравилось решать проблемы самому? Без старших товарищей и всепрощающей Юлии Федоровны.

– Не понимаю, о чем ты. – Надя видела, как плечи Андрея напряглись еще сильнее.

– Не понимаешь, да? – Баум подхватил часы, спрятал в кармане брюк. – Тогда позволь тебе напомнить. Третий год обучения в магкорпусе, ты и твои славные школьные товарищи, будущий цвет магической элиты империи, запираете в чулане с метлами мальчишку на пару лет младше. Просто потому, что тому «посчастливилось» родиться в простой избе, а не во дворце. Ну, Андрей Сергеевич, припоминаете?

Андрей поморщился, словно от зубной боли.

– Переводишь тему? Или пытаешься надавить на жалость? Второй раз я на это не куплюсь. Это детские проказы, не более! Оставь уже.

– О, да! – Баум развел руками, он явно упивался собой, вниманием к себе. – Детство – самый искренний возраст. В своей чистоте и в своей ненависти. Ты не знаешь полумер, и если уж любишь, то любишь всем сердцем, а если ненавидишь, то так искренне, как не умеют взрослые, верно? И на этой войне все средства хороши. Например, показать товарищу, где его место. Знаешь, сколько наказаний я стерпел из-за тебя? Сколько часов мучительно выстаивал у позорной стены в столовой. Сколько розог зарабатывал от учителей. Сколько реторт и склянок отмывал в кабинете алхимии, потому что кто-то из вас, умников, решил, что крайне оригинально подмешать в мою лабораторную конский навоз?

Надя сжала руки. К своему ужасу, она понимала, слишком хорошо понимала Филиппа. На полицейских курсах, когда только поступила на службу, сколько всего вытерпела она только потому, что родилась не мужчиной! А до этого, потому что родилась без магических способностей, как того хотела мать…

– Это повод начать убивать людей? – мрачно спросил Андрей.

– Повод преподать тебе урок. – Улыбка Баума стала похожа на оскал. – Синее пламя – это не все. Недостаточно родиться под счастливой звездой, чтобы все блага мира падали к твоим ногам. В итоге тебя могут опередить, увести разгадку прямо из-под носа. Незнакомое прежде чувство беспомощности, а? – Филипп зажмурился. – Заставляет ощущать себя живым, не правда ли?

– Вы все знали заранее!.. – В горле застыл колючий комок, но Надя заставила себя собраться.

Взгляд Филиппа обратился к ней.