Неспящая красавица (ЛП)

– Этот жуткий свет тускнеет, – прошептал Лиам на ухо принцессе. – По-моему, вы действуете на хозяйку сада. Лучше бы поторопиться.

– Вы были там, когда фея Ненасыта наложила заклятье на мою сестру из-за того, что ее не пригласили на крестины, – уточнила Анни.

– Твою сестру не пригласили на ее собственные крестины? Как странно. Прекрати кусать меня, ты, негодник! – цыкнула Сладколюбомилосвета на барсука. Тот ощерился и бросился на руку волшебницы. Фея выпустила зверька и откинулась назад, пока он улепетывал прочь. – Ну и оставайся вонючкой, если так себя ведешь! – выкрикнула она вслед барсуку, и ее голос больше не был медовым.

– Это Ненасыту не пригласили, – объяснила Анни. – Она наколдовала, что моя сестра умрет, если уколется веретеном до того, как ей исполнится шестнадцать. А ваш дар изменил чары, с тем чтобы Гвенни не умерла, а погрузилась в сон.

Сладколюбомилосвета дунула на выпавший из пучка и болтавшийся у нее перед лицом локон.

– Теперь припоминаю. Принцесса должна проспать сотню лет и проснуться от поцелуя своей настоящей любви.

– Точно! – воскликнула Анни с облегчением от того, что фея вспомнила. – Гвенни укололась о веретено и уснула, а вместе с ней и каждый, кто был в замке. Теперь я стараюсь помочь сестре, чтобы всех их разбудить. Уже нашла несколько принцев, готовых поцеловать Гвенни, но мне надо выяснить про срок в сто лет.

– Не понимаю, – заметила волшебница. – Если всех-всех свалил сон, как же ты оказалась здесь? Разве ты не должна была тоже заснуть? А-а, ясно. Тебя не было дома, когда это случилось. Тогда откуда ты узнала?

– Я была дома, но чары на меня не подействовали. Другая фея заколдовала меня еще в колыбели. Магия на меня не влияет и…

Сладколюбомилосвета отпрянула с выражением ужаса на лице.

– Так это ты! Я слышала о такой девочке, но не увидела связи. Неудивительно, что барсук… Посмотрите на мои цветы! Вьюнок закрывается! Ой-ой-ой! И мыши сбежали! А я столько времени потратила, чтобы их изловить. Это ужасно! Вы должны сейчас же уйти.

– Уйдем, как только вы ответите на вопросы принцессы, – вмешался Лиам.

– Ну так поторопитесь! – вскричала фея, между тем как остатки розового света над поляной развеялись, и та стала выглядеть совершенно заурядной.

– Неужели моей сестре придется ждать сто лет, прежде чем она сможет проснуться? Если в моих силах сделать что-нибудь, чтобы разбудить моих родных, я готова. Только скажите, что именно.

Цветочный наряд феи засох. Когда Сладколюбомилосвета сорвала один из лепестков, тот рассыпался от ее прикосновения.

– Лишь Ненасыта может отменить эту часть заклятия. Понимаете, наши с ней чары связаны. Обмену полагалось быть равноценным – сто лет сна и поцелуй суженого вместо смерти. Если я правильно помню, суженый тоже должен быть принцем. Но если он окажется не настоящей любовью твоей сестры, его поцелуй не будет стоить выеденного яйца, и принцесса будет спать вечно. Что касается ста лет… Чтобы этот срок истек раньше, Ненасыта должна его отменить.

– Где можно ее найти? – спросила Анни, перекрикивая водопад. Вместо переливчатого смеха теперь он грубо улюлюкал и уже начинал раздражать.

– Кто-кто, а я так точно не знаю, – буркнула фея. – Кажется, на западе. Или на юге? Это все, что я могу сообщить. А сейчас уходите. И больше никогда не возвращайтесь, а не то… Ну, тебя-то заколдовать не получится, а вот твоего спутника – другое дело. Держитесь подальше от моего сада, или я превращу паренька во что-нибудь мерзкое.

– Уже идем, – скривила губы принцесса. – Спасибо за помощь.

Пение, которое еще несколько минут назад звучало так волшебно, теперь потеряло свою слаженность, а мелодия магии начала фальшивить. Когда Анни с Лиамом поднялись на ноги, феи и вовсе замолчали, но режущий ухо мотив не стихал.

Хозяйка сада насупилась и оглянулась на цветочных фей:

– Почему это вы перестали? Вы же знаете, ваше пение делает меня счастливой. Пойте или я сделаю так, чтобы ваши цветы завяли!

Феечки снова завели песню, хотя с куда меньшим рвением. Когда гости уходили, Сладколюбомилосвета все так же сидела у пруда с кислой улыбкой на лице.

– Ты заметил, что ручей больше с нами не разговаривает? – спросила Анни, пока они шли по берегу обратно к лесной тропинке. – Как думаешь, это потому, что я долго находилась рядом, или же он сердится?

Лиам рассмеялся:

– Мне все равно, почему ручей затих. Я счастлив, что это так!

– По крайней мере хоть кто-то счастлив, – отозвалась принцесса. – А я вот была бы гораздо счастливее, если бы Сладколюбомилосвета сказала, что все эти слова про сто лет ничего не значат. Да она бы даже и той малости не сообщила, не пригрози ты, что мы не уйдем, пока фея не ответит на мои вопросы. Если бы она хотела, чтобы мы были счастливы, она бы помогла нам по-настоящему.

– Эта Сладколюбомилосвета только рассказывает, будто ей приятно видеть других людей счастливыми, – фыркнул стражник. – А мне вот кажется, что для нее имеет значение лишь собственное удовольствие.

Путники уже почти достигли границы сада, когда цветочная фея в шапочке из колокольчика уселась Лиаму на плечо и пожаловалась: