Несущий огонь

Бросив Ренвальда пререкаться с чиновником, я повел свою троицу на берег. «Гусь» оставался самым большим из стоящих на берегу строений и очень походил на старую таверну, которую я спалил. Новое заведение было построено по образцу прежнего, а его бревна были выбелены солнцем, покрылись серебристым налетом соли и выглядели как старые. Вывеска на столбе, с изображением разозленного гуся, поворачивалась и скрипела на ветру. Мы вошли через дверь в переполненный зал, но сумели разыскать две свободные скамейки с бочкой вместо столика у окна, ставни которого открывались на пристань. До заката оставалось часа два, но в таверне было уже множество полупьяных мужчин.

– Кто это такие? – удивился Сердик.

– Люди лорда Этельхельма, – ответил я.

Пару я узнал, а у остальных были приметные красные плащи дружинников Этельхельма. Они меня тоже узнали бы, не накинь я предусмотрительно на голову грубой работы капюшон, не спусти на лицо волосы и если бы не шел, сутулясь и прихрамывая. Вдобавок сел я в тени оконного ставня. Едва мы расположились, я закрыл ставни и запер их, но посетители заорали, требуя снова открыть.

– Зачем они все здесь? – спросил Сердик.

– Довершили завоевание Восточной Англии. И ждут, когда корабли отвезут их на родину.

Последнее наверняка было неправдой, но эту историю, без сомнения, распространили в близлежащих городках, и Сердика она устроила.

– Деньги у вас есть? – раздался грубый голос.

Свитун выложил немного серебра на бочку.

– Эль найдется? – осведомился он у человека, подошедшего к нам. Я не поднял головы.

– Эль, жратва и девки, ребята. Вам чего?

Шлюхи работали на чердаке, куда попадали по лестнице из середины зала. Группа шумных постояльцев занимала столик прямо под лестницей. Они одобрительно орали и стучали по столу, когда очередная девчонка спускалась или поднималась.

– Внимание, – предупредил я своих людей, – эти парни ищут ссоры. Не позволяйте им зацепить вас.

– А если они спросят, кто мы такие? – Осви нервничал.

– Мы – слуги архиепископа Эофервикского, – напомнил я. – Едем в Лунден прикупить шелков.

Я решил, что легенда, рассказанная Ренвальду, на берегу не сработает. Люди станут расспрашивать, где живет родня моей жены, а убедительного ответа у меня не имелось. Лучше было представиться чужаками, и Осви нервничал не зря. Народ в «Гусе» вел себя с уверенностью воинов, хорошо знающих друг друга, любящих покрасоваться и презирающих чужаков. А еще они были либо пьяны, либо успешно приближались к этому состоянию. Скоро начнутся драки, но я надеялся, что дружинники не станут задирать слуг Церкви.

Раздались громкие крики – приветствовали спускающегося по лестнице человека. Это был крупный, широкоплечий мужчина с коротко стриженными светлыми волосами. Он спрыгнул со ступени на ближайший стол и поклонился обществу сначала в одном направлении, затем в другом.

– Его зовут Хротард, – пробормотал я.

– Господин, ты его знаешь? – Сердик был впечатлен.

– Не называй меня господином! – рявкнул я. – Да, знаю. Это один из псов Этельхельма.

Меня удивило, что Хротарда не оказалось вместе с Брайсом в Нортумбрии. Я его знал, потому что он был помощником Брайса, когда тот предпринял попытку убить молодого Этельстана в Сирренкастре. Попытку, провалившуюся благодаря моему вмешательству. Хротард был таким же, как Брайс: свирепый боец, исполняющий веления хозяина без малейших угрызений совести.

Хротард ухмыльнулся товарищам.

– Двух красоток я измотал, парни! – объявил он. – Но для вас созрела маленькая датская слива!

Снова зал наполнили приветственные вопли.

– Когда станет потише, – обратился я к Свитуну, но замолчал, едва загнанная служанка принесла чашки и кувшин с элем. Выждав, когда она удалится, лавируя между лавками и уклоняясь от шлепков, я продолжил: – Стихнет гвалт, и тогда ты поднимешься к девкам. – (Свитун осклабился, но промолчал.) – Выуди из девчонок, что им известно. Действуй осторожно. Не дай им понять, что заинтересован, просто разговори их.

Ради этого мы сюда и пришли – с целью вызнать, что зреет в этом далеком портовом городке на восточном краю Британии. Едва ли шлюхам многое известно, но нам могли пригодиться любые крохи сведений. Уже просто прибыв сюда, я кое-что выяснил. Город полон воинов, которым давно пора было вернуться домой. Вехи в коварном русле обозначают настоящий фарватер, а не призваны завлекать вражеские корабли на мель. Это значит, что новые правители порта ожидают подхода еще большего количества судов и не хотят подвергать их риску. А настоящим правителем города является – в этом я не сомневался – Этельхельм. И Этельхельм спит и видит, как отомстит мне.

И я знал, в чем заключается его месть.

Не представлял только, как именно он намерен ее осуществить.

– Господи, да вы поглядите! – воскликнул Сердик.

Он смотрел в окно, и это зрелище привлекло внимание и других посетителей, высыпавших в двери и уставившихся на реку.

На ней появился корабль.