Нет места под звездами

Для кого-то это было бы позором, но для Сифа это была увлекательная игра, которая приносила настоящее удовлетворение. Страх, ненависть, беспомощность, отчаяние приговоренных давали ему почувствовать свою значимость, возвыситься над всем остальным миром. И хотя величие момента меркло и рассыпалось в прах, гасло вместе с последним дыханием жертвы, ощущать себя хоть на краткий миг повелителем чужих судеб было по-настоящему приятно.

Теперь же он наслаждался долгой агонией императрицы, наблюдая за ней чужими глазами, слушая чужими ушами. Он знал, как она дорожит теми немногими друзьями, что были у нее в жизни. Знал, как сильны ее чувства к сыну, и как велика жалость к Мейрам, лишенной радости материнства. И знал то, как боится она гнева супруга. Он не ожидал, что эта тихая женщина найдет в себе силы рассказать Сабиру правду, а тем более - рискнет чужими жизнями.

Глава тайной службы редко ошибался, но в этот раз ошибка обошлась ему слишком дорого.

Сиф Йонна увидел Арселию сразу же, как переступил порог императорского кабинета. Бледная, с воспаленными глазами, левая щека горит огнем, но голова поднята гордо, и смотрит высокомерно. Сабир же стоял спиной ко входу и даже не повернулся к гостю.

- Сиятельная госпожа, сиятельный господин, - Сиф склонился крайне почтительно. - Вы хотели видеть меня?

- Мне нужна ваша помощь, - голос императора был ровным, лишенным даже оттенка каких-либо чувств. - Вы же отлично знаете законы нашей страны и все виды наказаний, которые положены преступникам. Я запамятовал, какая кара ожидает лжеца, предателя и изменника?

- Сожжение заживо, сиятельный, если преступник не знатного происхождения. В противном случае - зависит от степени вины. От обезглавливания, до публичного четвертования виновного и всей его семьи, с дальнейшим запретом на погребение, - хмуро ответил глава тайной службы.

- А если обвиняемый предал не только империю, но и меня лично?

- В этом случае вы вольны выбрать наказание сами.

- Благодарю. Скажи мне, Йонна, - Сабир, наконец, развернулся лицом к своему соратнику, - что из того, что рассказала мне супруга о вашей с ней недавнем разговоре, правда?

- Это зависит от того, что именно она вам поведала, - осторожно начал Сиф, но сиятельный дал волю своему гневу:

- Не смей увиливать! - выкрикнул он, выпуская на свободу стихии.

Пол под ногами Сифа пошел рябью, и глава тайной службы упал на колени, потеряв равновесие. В воздухе свистнуло - плеть, сотканная из потоков ветра, обрушилась его спину, вспарывая одежду и добираясь до тела. Йонна крик сдержал, но обычно бледное его лицо стало серым.

- От того, солжешь ты мне сейчас или скажешь правду, зависит твоя жизнь, - голос императора понизился до почти звериного рычания. - Итак, думай дважды, перед тем, как ответить. Ты знал об обмане, который совершила сиятельная госпожа, но вместо того, чтобы рассказать об этом мне, своему законному повелителю, решил использовать это в своих целях?

- Да.

- Ты обещал госпоже свое молчание в обмен на ее тело и благосклонность?

- Да, - Сиф бросил на Арселию короткий злой взгляд и успел заметить, как лицо ее исказилось гримасой отвращения.

- У тебя есть оправдание для подобного поступка?

- Эта женщина не достойна вас. Тот, кто солгал раз - солжет вновь. Кто предал единожды - уже не будет верен. Если бы госпожа приняла мое предложение,  вы бы узнали об этом.

- До или после того, как ты бы получил предмет сделки? - усмехнулся император. - Не играй со мной, Йонна. Хочешь заставить меня поверить, будто ты решил рискнуть своей головой, чтобы изобличить ее коварство?

- Я говорю вам правду, клянусь. Я бы не посмел прикоснуться к тому, что принадлежит вам.

- Забываешь: я знаю о твоих наклонностях больше, чем кто-либо иной. Думаешь, для меня секрет, как ты предпочитаешь проводить время с рабынями? И что остается от них, когда ты устаешь от игры?

- У меня нет тайн от вас. Ни в чем.

- Тогда скажи - ты желал ее? Прикасался к ее коже? Вдыхал ее аромат?

- Нет, мой господин.

И тут же закричал от жуткой боли: на его руках от запястий до локтей вспыхнуло жаркое пламя.

- Это ложь, - холодно отметил Сабир, наблюдая, как огонь пожирает одежду, превращая живого человека в тряпичную куклу, брошенную в костер.

Сиф попытался сбить пламя, но возникшие из пустоты воздушные путы оплели его запястья и развели руки в стороны, словно приковывая к невидимой стене.

- Ты прикасался к ней? - повторил император, подходя ближе.

- Да, - простонал Сиф. - Пощадите, умоляю!

- Ты желал ее?

- Да! -  голос Йонны сорвался в тонкий визг.

- И взял бы?

- Да!

Император, похоже, не удивился такому ответу, но пламя потухло, являя на всеобщее обозрение то, что стало с руками человека. Арселия едва держалась на ногах - запах горелой плоти, вид волдырей и местами обуглившийся кожи почти лишил ее сознания. Она отшатнулась и бросилась к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

Сиф Йонна осел на пол и тихо скулил, как побитый пес, не в силах выдавить из себя что-то связное.