Нет орхидей для мисс Блэндиш

Слим встал на лестничной площадке и прислушался, ухмыляясь. Наконец-то он показал свою власть. Он напугал их всех. Теперь он займет в банде подобающее место. Ма станет второй после него. Он посмотрел на дверь комнаты мисс Блэндиш. Все, хватит уже сидеть у нее ночь за ночью. Он должен показать ей, что властен не только над матерью, но и над ней.

Он двинулся по коридору, сверкая желтыми глазами, и, отперев замок, вынул ключ из него, вошел в комнату и запер за собой дверь.

Мисс Блэндиш смотрела, как он приближается, чувствуя, что он стал куда увереннее… Она поняла, что это значит для нее.

Дрожа, она закрыла глаза.

Глава третья

1

На матовой поверхности двери свежей краской было написано:

ДЭЙВ ФЕННЕР. ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ

В маленьком, хорошо оборудованном кабинете имелся письменный стол, два больших кресла, хороший турецкий ковер и стеллажи с книгами по юриспруденции – их недавно купили и еще не открывали.

Дэвид Феннер восседал в кресле, положив ноги на стол и тупо пялясь в потолок. Он выглядел человеком, которому нечем заняться и у которого для этого «ничего» найдется бездна свободного времени.

Феннер был крупным мужчиной тридцати трех лет, смуглым, с лицом не то уродливым, не то обаятельным и твердым подбородком человека, который привык неизменно добиваться своего.

Дверь слева от стола соединяла кабинет с приемной, разделенной деревянной перегородкой. С одной ее стороны было отведено место для клиентов, с другой – скучала Паула Долан, симпатичная девушка с волнистыми черными волосами, большими выразительными голубыми глазами и фигурой, которая, по заверениям Феннера, представляла собой единственный ценный актив недавно учрежденной фирмы.

Паула сидела перед простаивающей пишущей машинкой, перебирая страницы аляповатого журнала «Любовь». Время от времени она зевала, поглядывая на стенные часы. Было двадцать минут четвертого.

Раздался звонок – от неожиданности она вздрогнула. Она положила журнал и вошла в кабинет детектива.

– Сигареты остались, дорогуша? – спросил Феннер, разминая мышцы так, что кресло заскрипело. – У меня совсем закончились.

– Есть еще три, две могу отдать.

Она сходила в приемную и вернулась с двумя сигаретами, которые положила на стол.

– Как великодушно, – сказал Феннер, зажигая одну. – Спасибо. – Он глубоко затянулся, оглядывая Паулу. – Неплохо выглядишь сегодня.

– Да уж, – с горечью сказала она, – вот только что с того?

– Какие планы на вечер? – Феннер быстро сменил тему. – Есть чем заняться?

– Примерно, как и тебе, – сказала Паула, присаживаясь на край стола.

– Тогда, должно быть, ты просто зашиваешься на работе, – усмехнулся Феннер. – Ничего, что-нибудь да подвернется.

– Ты уже целый месяц так говоришь. – Паула выглядела обеспокоенной. – Так дольше продолжаться не может, Дэйв. Звонили из «Офисного оборудования» – если не внесешь третий взнос за мебель к завтрашнему дню, придется все вернуть.

Феннер окинул помещение взглядом:

– Да что ты говоришь! Кому в здравом уме может понадобиться этот хлам?

– Возможно, ты не расслышал, – серьезно повторила Паула. – Они заберут всю мебель завтра, если не выплатишь третий взнос. И на чем же я буду сидеть?

Феннер сделал ошеломленное лицо:

– Что, они еще и это заберут?

– Дэйв Феннер, ты не можешь хоть на минуту перестать шутить? Если к завтрашнему утру не найдем двести долларов, придется закрывать контору.

Феннер вздохнул:

– Деньги! Сколько у нас есть?

– Десять долларов пятнадцать центов.

– Что, правда? – Он взмахнул рукой в воздухе. – Да мы богачи! А у типа через дорогу вообще одни долги.

– И каким таким образом это делает нас богатыми?

– Ну, мы хотя бы не должны деньги банку.

– Это не твоя вина. Ты ведь изо всех сил старался у них занять, верно?

– В общем, да. – Феннер скорбно помотал головой. – Не думаю, что эти ребята мне доверяют.

– Ах нет, – саркастически возразила Паула, – они просто не хотят вводить тебя в соблазн. – Она поправила локон. – Я уж начинаю думать, что ты зря открыл контору. Ты же хорошо зарабатывал в «Трибьюн». Я никогда не считала эту затею с агентством удачной.

Феннер возмущенно посмотрел на нее:

– И это говорит та, что бросила работу и пришла вкалывать на меня? Я предупреждал, что поначалу может быть трудно, но тебя ведь остановила бы только пулеметная очередь.

Паула улыбнулась.

– Может, я просто люблю тебя, – тихо сказала она со вздохом.

Феннер взвыл:

– Да бога ради, не начинай опять. Мне и без тебя хватает забот. Что бы тебе не повести себя по-умному, а, детка? С такой внешностью и фигуркой, как у тебя, легче легкого заарканить миллионера. Зачем тратить время и таланты на неудачника вроде меня? Вот что я тебе скажу: я всегда буду на мели. Это семейная традиция. Дед мой обанкротился, отец был нищим, дядя – скрягой: он рехнулся оттого, что не было денег, над которыми стоило бы трястись.

– Когда мы поженимся, Дэйв?

– Напомни мне когда-нибудь задать этот вопрос «спиритической доске», – торопливо сказал Феннер. – Иди уже домой, что ли. Сидишь тут со мной без дела, и в голове роятся бредовые идеи. Возьми отгул, сходи в парикмахерскую, например.