Читаем Нет прощения (СИ) полностью

- В школе, судя по всему, тоже. В Выручай-комнату я так и не смог попасть. Остается еще Тайная комната, но…

- Я об этом тоже подумала, Северус. Рон Уизли однажды туда уже спускался без Гарри. Во время последней битвы, - уточняет она, словно я об этом не знаю. - Я попросила его… В общем, Гарри там тоже нет. И сова, отправленная мисс Грейнджер с письмом для Гарри еще днем, вернулась, так и не отыскав его.

- Узнать, кто именно выходил за периметр хогвартских защитных чар, мы все еще не можем? - не на шутку начинаю тревожиться я, так как был уверен, что Поттер, раз его нет в школе, отправился в Блэк-хаус. По крайней мере, летом он однажды после небольшой нашей размолвки прятался именно там.

- Нет. Ты же знаешь, что школьная защита очень сложная, - Минерва словно оправдывается. - Никто посторонний не может проникнуть на территорию Хогвартса, его просто не пропустят чары, но все те, кого мы внесли в списки учеников и педагогов, могут беспрепятственно проходить через границу чар, однако эти перемещения пока никак не контролируются. Хорошо, что мы смогли хотя бы в таком объеме восстановить защиту школы. Ты же понимаешь. Филиус и так старается изо всех сил.

- Да, я знаю, Минерва. Пойду сварю поисковое зелье, у меня есть кровь Поттера, - вижу, как в глазах Минервы тает надежда на хороший исход. - Когда мы отыщем Поттера, обещаю помочь тебе выпороть его за своеволие, - мои слова вызывают у нее печальную улыбку.

- Если узнаешь что-то конкретное, сообщи мне. Даже если это будет глубокой ночью, - Минерва дожидается моего кивка и то ли советуется, то ли ставит меня в известность: - Если завтра до отправления студентов на каникулы Гарри не вернется, я свяжусь с Кингсли.

Я согласен с ее решением. Бывший член Ордена Феникса Кингсли Шеклболт сейчас сидит в кресле министра магии. Кто, как не он, сможет позаботиться о надежной организации поиска Поттера. Говорю об этом Минерве, поддерживая ее решение, затем отправляюсь в лабораторию.

***

Через два часа поисковое зелье готово. Раскладываю на столе магическую карту Британии и выливаю половину зелья прямо на ее середину. Произношу заклинание и наблюдаю, как темно-вишневая субстанция, словно слизняк, напившийся вдоволь крови, начинает очень медленно двигаться по карте. Через несколько минут, когда я окончательно убеждаюсь, что его конечным пунктом будет Шотландское нагорье, не дожидаясь точного результата, раскрываю самую подробную карту этой области, какая у меня есть, и выливаю на нее остатки поискового зелья. Я уже догадываюсь, что оно мне покажет. Действительно, через несколько томительных минут на изображенной на карте долине, в которой находится Хогвартс, растекается вишневая клякса зелья и впитывается в пергамент. Гарри жив, и он находится где-то рядом. Это обнадеживает, но заставляет задаться вопросом - почему его не отыскала почтовая сова?

***

На следующий день после завтрака, стоя на ступенях у главного входа, наблюдаю, как Минерва практически силой запихивает мисс Грейнджер и мистера Уизли в последнюю карету, отправляя их на каникулы. Друзья Поттера не хотят уезжать, пока не найдут его. Они возмущенно размахивают руками, но все же в итоге им приходится подчиниться воле директора школы, пригрозившей им отчислением. Не думаю, что Минерве надолго удалось избавиться от них. Самое позднее - послезавтра эта сладкая парочка будет уже обивать пороги Хогвартса, если Поттер к этому времени, как минимум, не успокоит их своим письмом. Как бы меня не раздражали Грейнджер и Уизли, я не могу не признать, что они надежные друзья для Гарри.

Гарри… Куда же ты делся? Не в твоих правилах так долго прятаться. Ты же должен понимать, что о тебе тревожатся. Ладно - я, наговоривший тебе того, чего, пожалуй, не стоило. Но вон, твоих друзей даже гнев Минервы не останавливает, они готовы весь магический мир перерыть, разыскивая тебя. Удивительно, но сегодня мне уже не хочется язвить по этому поводу даже мысленно. Я тоже постепенно склоняюсь к мысли, что ты попал… Решительно отгоняю мысль прочь! Я даже думать не хочу, что с тобой что-то случилось!

Кареты наконец-то увозят студентов на Хогвартс-экспресс. В школе остается десятка два, не больше, тех, у кого по каким-либо причинам не получается провести каникулы с родственниками. Среди них и Драко - мой крестник. Он только что вошел в здание школы после того, как проводил своих товарищей на каникулы. Я так и не расспросил Драко, что там такое стряслось во Франции, что Люциус решил оставить его в Хогвартсе на рождественские каникулы. Это небывалый случай. На миг задумываюсь о странной ситуации с Малфоями, бессмысленно скользя взглядом по зимнему школьному двору, по виднеющемуся вдали Запретному лесу, и вдруг…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство