Читаем Нет прощения (СИ) полностью

- Он был очень плох. Сейчас с ним все хорошо, кроме, как ты понял, магической комы, - стараюсь не разозлиться на попытки Люциуса разузнать побольше.

- Надеюсь, ты не винишь в случившемся Драко? - не очень разумный вопрос. Но каков его вопрос - таков и мой ответ:

- Он подстегнул фантазию Нотта, заставив того сорваться и пойти на похищение Гарри. Так как ты думаешь, виноват Драко в том, что произошло, или нет? - конец фразы я произношу почти что шепотом, готовясь напомнить Люциусу, что на заседании Визенгамота имя его сына так и не всплыло, за что он должен ноги Кингсли целовать. Свою долю поклонов и благодарностей я Кингсли уже засвидетельствовал.

- А с Ноттом ты разобрался? - Люциус не успокаивается и хочет-таки узнать, что я припас для его сына.

- Нотт умер во время следствия, будучи закрытым в тюремной камере Аврората. У меня даже показания брали в Хогвартсе, потому что мне некогда было валандаться в Министерство. Гарри требовалась моя срочная помощь, - я не собираюсь давать ему ответ на каверзный вопрос. - Так что там с родовой магией? - напоминаю о причине своего визита.

- Родовая магия - это очень большая сила. С ее поддержкой можно многого добиться. Но Поттеру от такого положения дел проку все равно не будет, - Люциус абсолютно серьезен, и мне даже кажется, что он уже что-то активно обдумывает, все же собираясь мне помочь. Хотя мне не очень пока понятны его мотивы.

- Почему?

- Потому что он уже совершеннолетний, а в права наследования не вступил. Пока он был ребенком, родовая магия Поттеров, хоть главы у рода и не было, его поддерживала, как наследника. Но он последний в роду, поэтому после совершеннолетия должен был пройти обряд принятия рода. А так… Конечно, родовая магия от него не отвернулась, но ее поддержка сейчас даже меньше, чем она была, когда Поттер был ребенком, - Люциус помолчал с минуту, давая мне возможность смириться, что и этот путь ни к чему нас не привел. - Но можно поискать что-нибудь в ритуальной магии или кровной, - он щелчком пальцев вызвал домовика и приказал принести какую-то книгу, я не прислушивался к его распоряжению, занятый своими мыслями. - Вот, держи, - буквально через минуту эльф принес ему заказанное - толстенную книгу в переплете из грубой кожи, с окованными медью углами и хитрым замком. - Это только краткий перечень ритуалов. Определишься, какой раздел, по твоему мнению, может содержать необходимую информацию, и я дам тебе доступ к книгам. Только, прости уж, их из родовой библиотеки выносить нельзя - так что будешь читать здесь. Могу составить тебе компанию, чтобы было быстрее, если объяснишь мне, что искать.

Предложение Люциуса более чем щедрое - он обещает мне доступ в родовую библиотеку, еще и не отказывается помочь в поиске необходимой информации. Кем-кем, а неблагодарным Люциус никогда не был. Слишком уж многое Малфои задолжали Поттеру. В общем-то, на это я и рассчитывал, направляясь к нему за помощью. Правда, я предполагал, что он захочет выторговать у меня неприкосновенность Драко, но он пока об этом молчит.

Уже на следующий день я отправляю ему письмо с указанием раздела ритуальных зелий, используемых для контроля разума, плоти и магии. В кратком перечне меня заинтересовали несколько ритуалов, но без подробного ознакомления было сложно судить, насколько они смогут быть полезны в нашем случае. К следующим выходным, когда я смог снова вырваться из Хогвартса, Люциус уже проштудировал раздел, на который я ссылался.

- Боюсь, ничего полезного там нет, если, конечно, ты не хочешь сделать из Поттера послушную безмозглую марионетку, - заявление, которым меня встречает Люциус возле камина в Малфой-мэноре, меня расстраивает, но я все же прошу позволения посмотреть описания самостоятельно.

Люциус отводит меня в библиотеку. А через час я убеждаюсь в его правоте. Обещанный ритуалами контроль был тотальным, а после прерывания контакта подвергшийся воздействию волшебник обычно терял разум. Живая кукла мне не нужна, и сумасшествие Гарри тоже не входит в мои планы.

- Я могу посмотреть труды… - я открываю фолиант с кратким перечнем ритуалов и быстро нахожу нужный мне раздел. - Вот. «Связь духа», - зачитываю я название. - Или ты сразу можешь сказать, что это не то, что мне нужно?

- Северус, я не знаю, что тебе нужно. Ты ведь мне не сказал, что отправило Поттера в магическую кому, и почему ты не можешь вывести его из этого состояния принятыми в колдомедицинской практике способами. Ритуалы связи духа обычно предполагают жертву. Почитай, может быть, что-то и найдешь, - Люциус прошел к стеллажам и, взяв оттуда увесистую книгу, принес ее мне. - Здесь я тебе не помощник, потому что не знаю, чем ты способен пожертвовать для достижения своей цели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство