Нет рецепта для любви

– Да вовсе нет! Как раз наоборот. Потому и оттолкнул, что вдруг захотел тебя. – Соня в изумлении уставилась на него. – Ну да, да! Что делать, если мы, мужики, так по-дурацки устроены.

В следующие выходные Валера разобрал Сонину железную кровать и вынес ее на чердак. А через девять месяцев у Вероники появилась маленькая сестренка, через пару лет – еще одна: Валера очень хотел сына, но упорно рождались девочки.

Ника с душевным трепетом слушала рассказ отца, довольно скупой в подробностях, но она так хорошо знала родителей, что легко могла представить себе, каково было каждому из них. Ей не верилось, что отец когда-то мог так жестоко обращаться с Соней: он никогда не называл маму иначе, чем Сонечка, целовал ей руки и дарил цветы, а она так и расцветала при виде своего обожаемого Валеры. И Ника вдруг поняла, что все эти годы отец казнил себя, чувствуя вину за чудовищное обращение с Соней и за смерть юной жены.

– Пап, расскажи мне еще про маму. Какая она была?

Отец улыбнулся:

– Чертенок в юбке. Живая, задорная, уверенная в себе. Упрямая… Решительная…

Полная противоположность Соне, подумала Ника.

– Это ж она со мной познакомилась, а не я с ней. Въехала в меня!

– Как въехала?

– На коньках! Мы на катке были, она в меня врезалась, мы упали. Потом только призналась, что нарочно это сделала – каталась-то она прекрасно. Так и познакомились. И меня, знаешь, сразу понесло, понесло, как пушинку на ветру. Весь мир для меня стал – Лиза. Так-то вот. А теперь… Если б не ты, я и не помнил бы, какая она была. Столько лет прошло. И прожили-то мы вместе всего ничего – года три, не больше.

– Я так сильно похожа?

– Лет в двадцать – копия была, сейчас уже меньше. Но я все удивлялся: внешне ты в Лизу пошла, а по характеру – просто Сонина дочь.

– Она же меня воспитала.

– Наверное, поэтому, да. Но сейчас… Я все время вижу в тебе Лизу – жесты, интонации. И решительность какая-то появилась, раньше не так заметно было, хотя я всегда знал, что ты сильная и упорная. А еще… Не знаю, как сказать… Но в Лизе этого много было! Женская манкость, что ли? К Соне приглядеться надо, чтобы оценить, а из Лизы просто искры сыпались. Вот и ты сейчас как-то… засияла. Развод тебе на пользу пошел.

– Папа! Просто я… влюблена. Вот и все.

– Вон что! Ну да, ты в юности-то не нагулялась – сразу замуж выскочила. А кто он? Вы с Мишей поэтому развелись?

– Да нет, он после появился. Вернее, одновременно с разводом. Но так все сложно… – Ника вздохнула. – Он моложе меня.

– И что? Вон, мама меня на три года почти старше, и ничего!

– Пап, больше. Лет на семь.

– И тоже ничего страшного! Хороший человек?

– Хороший. На тебя чем-то похож – тоже обожает цветы дарить.

Ника рассказывала отцу про Артёма, а сама все больше укреплялась в мыслях, что нельзя себе позволить погрязнуть в этой любви. Печальный пример Анечки так и стоял у нее перед глазами. Рассудком она понимала: перспектив никаких. Но оставить Артёма сейчас, когда она так нужна ему? А с другой стороны, его маме теперь гораздо лучше, и Артём стал свободнее. Он вполне может найти себе подходящую девушку, жениться, завести детей – из него получится замечательный отец. Но пока Артём с ней, он не станет предпринимать ничего такого – Ника хорошо изучила его характер. Нет, как ни крути, надо его отпустить! Потому что годы идут, они оба не молодеют, и если для Артёма это не так важно, то у нее остается все меньше шансов встретить более подходящего по возрасту мужчину. Рассуждала Ника вполне разумно, но душа ее ныла и тосковала, томясь от любви. Как это возможно – расстаться, когда им так хорошо вместе? Как убедить в необходимости расставания Артёма? Как убедить себя? А может, она зря так убивается? И не надо ничего предпринимать, пусть все само как-нибудь решится, и почему бы не остаться вместе – живут же люди. И, может, Артём смирится с тем, что у них не будет детей…

Но стоило Нике только представить себе их возможную семейную жизнь, как она ужасалась, зная, что станет все время переживать и каждый день с отчаянием смотреть в зеркало в поисках новых морщин и седых волос. А если Артём влюбится в какую-нибудь молодую девицу, как Миша? Нет, еще раз Ника этого не переживет… Господи, что же делать? Жить днем сегодняшним и не думать о будущем? А если оно само думается…

Ника и не предполагала, что судьба готовит ей очередную ловушку. В понедельник она вышла на работу, надеясь увидеться с Артёмом. Они не злоупотребляли телефонными звонками, общаясь только по делу – за всю неделю Артём не позвонил ей ни разу, не проявился и в понедельник. На ее звонки его мобильник не реагировал – то ли отключен, то ли вне зоны доступа, а домашнего номера у нее не было. В среду Ника не выдержала и зашла в его офис, сделав вид, что Артём обещал ей починить компьютер, но так и не явился.

– Ой, вы знаете, у него такое несчастье! – сказала сидящая в офисе девушка. Она была маленькая, щекастая, круглолицая и держала в руке надкусанное яблоко, такое же круглолицее и щекастое, как она сама. – У него мама умерла.

– Да что вы!