Нет счастья в жизни

Перевертыш, типа палиндром:

Чем волком ад нот овыть, ты – вот он, дамоклов меч.

* * *

Среди Алеутского архипелага есть Крысьи Острова и среди них Булдырь, Амчитка и Кыска.

* * *

А в Чили южнее Сантьяго есть остров с названьем Моча. (Кстати, недурственный шестистопник – это я про строчку.)

* * *

Оранье стад – вроде бы рев неумолчный, а вместе и с заглавной буквы – столица острова Аруба.

* * *

У Брема про обезьянку, которую звать Мертвая голова, сказано: «отличается забавностью движений и веселым нравом».

Телеутка – есть в Сибири такая белка.

А в Абиссинии водится антилопа бени-израиль.

А в Судане живет мартышка породы гусар белоносый, в отличие, видимо, от красноносого, жившего в прошлом веке на Руси.

Пошли дальше. На Мадагаскаре есть полуобезьянка ай-ай, на Яве гиббон вау-вау, а в Австралии сумчатый грызун кускус.

А другого сумчатого грызуна зовут пяткоход, и есть еще лемур долгопят.

А еще существует бандикут и вапити, хохуля и хульман, зайцемышь и страннохвост, дьявол сумчатый и проехидна волосатая, соня толстохвостая и макак свинообразный. Ну и, естественно, голубой кит по прозванию блювал.

* * *

Дамский вариант старинной пословицы:

Смеется та, кто смеется после дней.

* * *

Пара эпиграфов.

Из Лукреция Кара:

«Сладко, когда на просторах морских разыграются ветры,

С твердой земли наблюдать за бедою, постигшей другого».

Из Александра Блока:

«Под утро их рвало…»

* * *

Шесть одинаковых букв подряд, например: «кривошеее ее естество».

* * *

Дивные строки из «Часослова» Рильке (пер. С. Петрова):

«Навис над тихими полями
Огромный произвол небес».

* * *

Позвонил Юра Н., которого я не видел и не слышал лет пять, и у нас произошел следующий разговор:

– Мне сказали, что в прошлом году, как раз после твоего шестидесятилетия, тебя избили.

– Увы, Юра, это правда. В конце июня.

– А меня били в середине июня прошлого года. Как раз после пятидесятилетия. И я подумал, что мы как-то не по-хорошему с тобой связаны.

– Возможно.

– Вот я и звоню, чтобы предупредить тебя, так как меня снова били. Пару недель назад. Так что будь осторожнее.

– Ты опоздал, Юра.

– В каком смысле?

– А в том, что меня третьего дня обработали кастетами два молодых негодяя. Сижу с черной мордой и лица из дома не кажу…

Услышав сие, Юра как-то нервно захохотал, так, смеясь, и трубку повесил…

* * *

Старость – это когда:

1. Идешь очень быстро, но все тебя обгоняют.

2. Сердце шалит, но не так, как хотелось бы.

3. Думаешь, что слышишь, и слышишь, что думаешь.

4. Появляются мозоли на внутренних органах.

5. Постоянно счастлив и, как правило, от противного: не лишен, не болен, не забыт, мало, но вовремя, сильно, но мимо и т. д., и т. п.

* * *

Пока я не лечусь, я здоров. (Сам придумал, да так ловко, что захотелось перевести на латынь и выдать за вечно бывшее.)

* * *

Строка из романса:

«Твоей любви критические дни».

* * *

Еще немного топонимики:

Горы в Зимбабве – Чиманимани.

Недалеко от островов Фиджи есть островок с дивным названием Ниуаутопутапу.

А в Индонезии есть город Думай.

1999 год

Дети не смотрят, а рассматривают.

* * *

Думать сквозь зубы.

* * *

Н. Лесков об украинской песне:

«Малороссийская звучная песня чиста от выражения самых крайних помыслов полового сношения… Она гнушается бесстыжего срамословия, которым преизобилует народное песнетворчество на Руси».

* * *

Лицо телесного цвета.

* * *

Из «Лягушек» Аристофана: «Имею постоянное унижение жизнью».

* * *

Окно устроить, как аквариум, чтобы промежду рам вода и рыбки золотые плавают. И сквозь это наблюдать жизнь.

* * *

Суперфрейд: «Выведение из психоанализа».

* * *

Одна женщина в автобусе сказала другой:

– Я такая мнимая. У меня от всего этого просто волосы стынут в жилах.

* * *

Надежда умирает последней и потом долго еще смердит.

* * *

Сейчас в нашем городе два градуса, и оба ниже нуля.

* * *

Июль: солнечные часы с кукушкой.

* * *

К избыточной ретивости особо одержимых фигурантов отечественной словесности, затеявших читать публично под саксофон, завывая и выламываясь, пушкинские черновики (к 200-летию).

Эта форма публичности оказывается позорнее всех прочих: и подробного переворашивания пушкинских постелей, ставшего уже отдельным жанром отечественной нашей пушкинистики, и сладострастного извлечения из пушкинских писем набора пикантных (оттого, что лишенных контекста) признаний в чем ни попадя – бесконечного этого пританцовыванья возле скважины замочной, ведущей в мир странный и возможно даже что и прихотливый, но долженствующий быть недоступным среднестатистическому хаму, когда единственное, что должно интересовать в Поэте – стихи его! – становится третьеразрядным и необязательным приложением к затейливо расписанному бытовому пейзажу, прихотливо раскинувшемуся по ту стороны скважины…

* * *

Если бы молодость знала, вряд ли бы старость смогла.

* * *

Глупость некоторых – завораживает.

* * *

Набоков о Вяземском: «Князь был воспитанником Карамзина, крестником Разума, певцом Романтизма и ирландцем по матери».

* * *

Из «Книги истинной любви» Хуана Руиса (XIV век) (пер. М. Донского):