Нет сигнала

Тогда Стефан обратился в центр контроля энергометров с просьбой создать для него другой аппарат с учетом измененного протезом кисти кровотока. Он точно знал, что подобные разработки в центре проводятся, но и там его ждала неожиданная проблема:

– Если у вас нет социальных показаний для разработки специальной модели, то мы можем разработать ее лишь платно, – сказала ему улыбчивая девушка местного отделения.

– Как это нет? – возразил Стефан. – Я не могу получить профессию, которую желаю.

– Вы даже не начали ее получать, – строго возразила девушка, – а это значит, что показаний нет.

Цена платной разработки, видимо, рассчитывалась так, чтобы окупать бесплатные. Узнав ее, Стефан вышел из центра оглушенный и почти поверженный, но уже вечером знал, что делать дальше. Три года работы на Титане простым рабочим – и он получит деньги на свой личный энергометр, а еще, если повезет, опыт и знакомых, способных этим опытом поделиться.

Ему не повезло, потому что летчиков на Страже Титана не было. Все они были на Страже-2 и прилетали сюда лишь время от времени, но Стефан все равно старался с ними знакомиться, встречаться, узнавать о работе.

Происходящее сейчас ему совсем не нравилось. Это противоречило его личным целям, но он, как и все, верил в опасную бактерию и злился. Умирать от страшной болезни ему, юноше девятнадцати лет, совсем не хотелось.

Он постучал пальцами левой руки по стене и услышал металлический звук удара протеза о стенку. Раздробленную кисть проще было заменить, Стефан это понимал и все равно злился. Ему тогда никто не объяснил, что положение сосудов изменится и мощность энергометра на левой руке упадет на треть.

– В быту это не имеет значения, – сказал ему врач.

Для летательных кораблей значение было колоссальным.

Ношение его на правой руке помогало получать всю мощность и активировать даже самое сложное оборудование базы, но все равно ничего не решало.

 Сейчас Стефан снова злился на врачей, которые ничего ему не сказали, а еще на самого себя, которому взбрело в голову заняться паркуром в старом районе Нью-Йорка. Видишь ли, это веселое развлечение их предков.

«Не красовался бы тогда перед остальными, не застрял бы сейчас здесь», – сказал себе Стефан и только потом понял, что невольно дошел до одного из выходов наружу.

Ему настолько хотелось узнать правду, что он не стал себя останавливать, надел защитный костюм и вышел.

Он сам участвовал в обработке пораженных участков, потому пошел туда, где лично нанес ядовитый для заразы раствор.

Дошел и замер. Корень, сухой, словно опаленный раствором, мерцал от одиноких, мелких желтых вкраплений.

– Ты тоже это видишь? – спросил у него по связи один из его коллег.

Стефан обернулся и сразу увидел другого рабочего, который, видимо тоже не удержался и решил все проверить лично.

– Если оно опасно, то теперь мы точно все умрем, – сказал мужчина, не дождавшись ответа. – Потому что никто нам не поможет.

Стефан сглотнул и снова посмотрел на корень. Ему показалось, что желтых пятен стало больше, но они несомненно были, а значит бактерия не погибла.

Глава 32

На огромном поле голограммера мерцала картина со склада. Сотников, Ободов и Кракс о чем-то переговаривались, а затем Ободов выстрелил в камеру, оставив им только яркую вспышку и немой вопрос: разве журналисты так стреляют?

– Видимо, стреляют, – глубокомысленно сказал Артур, так, словно намекал на что-то ужасное и всем понятное.

Эта его короткая фраза еще больше напугала людей, а сомневающихся насторожила.

Журналисты так не стреляют, – люди в этом даже не сомневались, но пугало их не только это.

– Майкл Кракс заблокировал доступ к системе водоснабжения и вентиляции, – сообщил голос одного из техников из динамика рации в руках Артура. – Он оставил нам сообщение: «Жду переговоров».

– Еще издевается, – с искренней злостью процедил Артур и снова посмотрел на черноту голограммера, пытаясь решить, что ему делать.

– Выходит, мы у него в заложниках? – робко спросила девушка-лаборантка, схватив Артура за локоть.

– Да, выходит, что так, – охотно подтвердил Артур и тут же спросил: – Что у нас с запасами пищи?

– В столовую ее только на сутки приносят, остальное на складе, – ответила ему женщина, работавшая здесь на выдаче специальных питательных пакетов.

– То есть нам и есть нечего скоро будет? Замечательно! – воскликнул Артур, взмахнув руками.

 Его трясло от ужаса, потому он едва не забыл о своей роли, но, сделав один шаг, быстро опомнился и замер.

– Извините. Мне надо подумать, – сказал он, выбираясь из толпы.

Ему вдруг показалось, что теперь эти люди могут его уничтожить за любое неосторожное слово просто потому, что он пошатнул их хрупкий мир, а ложью или правдой – значения не имеет.

– Вы тоже подумайте, – попросил он, обернувшись. – Вы ведь понимаете, что я не стратег, а просто человек, рискнувший всем ради вас. Мне нужны ваши идеи. Нам нужны эти идеи. Подумайте, через час проведем собрание и решим, что нам делать. Вместе.

Он врал хотя бы потому, что точно знал, что никому ничего не позволит решать, но лучше им этого не понимать.