Нет слова «прощай»

После этого Кен задал мотору обычный ритм и на небольшой скорости повел лодку через озеро. Солнце уже тронуло верхушки деревьев, когда он обогнул мыс и подошел к причалу. Еще полчаса, и будет совсем темно.

Кен привязал к мосткам обе лодки и начал отвинчивать мотор. Повозившись несколько минут, он положил его на доски причала и пошел в лодочный сарай за ящиком. Вложив мотор в ящик, он заколотил его, и все было готово.

«Так, — подумал Кен, отступив на шаг и любуясь своей работой, — ловушка расставлена. Хотел бы я знать, кто в нее попадется».

Он зашагал к даче. Под деревьями уже было почти совсем темно, и Кену пришлось ощупью пробираться по тропинке.

Он зажег на кухне свет и затопил печку. Он почти ничего не ел весь день — даже не помнил, когда завтракал! — и теперь его вдруг одолел голод. Он кинул на сковороду несколько ломтиков ветчины, а в шкафу нашел еще банку консервированных бобов со свининой. Тепло огня и шипение ветчины на сковороде сулили отраду, даже свет керосиновой лампы был приветливым и уютным.

Пока жарилась ветчина, он сбегал в спальню за фотоаппаратом. Зарядил его новой пленкой, потом вставил лампу-вспышку и проверил, хорошо ли она укреплена. Он приготовил еще несколько ламп-вспышек и положил их рядом с фотоаппаратом, убедился, что пленка перемотана так, что уже можно снимать первый кадр, и только тогда, удовлетворенный своими приготовлениями, сел за кухонный стол, наполнил тарелку ветчиной и свининой с бобами и начал есть.

Один шанс из тысячи — может, даже из миллиона, — что им повезет. Вся надежда — на чудо.

И все же, думал Кен, подхватывая вилкой последнюю порцию бобов, даже самый фантастический план лучше, чем ничего.

Глава XV

Кен вымыл тарелки и начал убирать в шкаф посуду. Вдруг за кухонным окном раздался шепот:

— Кен, это я — Поль!

Кен даже слегка вздрогнул. Он не слышал ни единого звука, который предупредил бы его о приближении Поля, хотя ночь была совсем тихая.

— Хорошо, — сказал он. — Сейчас я тебе открою!

— Нет, нет! — снова зашептал Поль. — Я останусь здесь, в темноте, подожду тебя. Вдруг кто-нибудь за нами следит: лучше им не знать, что я здесь.

Кен улыбнулся. Поль вел себя точно так же, как и он сам, когда разыгрывал комедию с мотором. И это, конечно, правильно. Надо предусматривать все мелочи.

— Ладно, — спокойно ответил он. — Я сейчас выйду. Вот только поставлю тарелки в шкаф.

Кен задул кухонную лампу, взял фотоаппарат с лампой-вспышкой и вышел во тьму, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы она не хлопнула.

Ночь была непроглядная, и Поль казался смутной тенью в густом мраке, когда мальчики спускались по тропинке к лодочному сараю. Но в то самое мгновение, когда они подошли к сараю, сквозь тучи проглянула почти полная луна и залила его призрачным серебристым светом.

Поль резким рывком прижал Кена к стене сарая.

— Переждем, — прошептал он. — Скоро луна опять скроется за тучами, тогда засядем.

Кен оглядел ночное небо. При свете луны все вокруг было видно как днем. Мотор в заколоченном ящике стоял на мостках. Вскоре тучи, медленно плывшие по небу, снова заволокли луну.

— Ну вот! — сказал Кен. — Теперь пошли!

Стараясь ступать как можно тише, мальчики стали пробираться в потемках к мосткам. С одной стороны от причала, у самой воды, росли кусты ивняка.

— Сюда! — шепнул Поль.

Ощупав руками землю, они засели в кустах, лицом к озеру, и загородились ветвями на тот случай, если вдруг снова выглянет луна. Кен расчистил под собой место, отбросив в сторону кусок доски и мелкие камушки.

— Если уж устраиваться, то поудобней, — сказал он. — Кто знает, как долго придется ждать…

— Думаешь, они придут? — спросил Поль. — Ты уверен, что в лавке все тебя слышали?

— Не знаю, Поль. Я говорил громко и отчетливо, как только мог. И при этом старался, чтобы не вышло нарочито. А еще Симпсон мне помог. Очень толковый старик. Сразу понял, что я задумал. Только откуда же мне знать, слышали меня воры или нет?

Оба смолкли. Слушая щедрую музыку летней ночи, каждый думал о своем. Со всех концов озера к ним долетало монотонное и в то же время мелодичное пение лягушек. Кен вспомнил рассказ Джона Онамана, как они с Генри ловили их по ночам. Время от времени на озере раздавался всплеск, и Кен пытался скоротать время, отгадывая, что это за рыба и какой она величины. Вот сейчас, к примеру, плеснулась щука. Большая — может, килограммов пять в ней будет. А вот теперь — где-то у мыса — окунь, совсем небольшой.

Долго, не смолкая, жалобно кричал козодой, но потом куда-то улетел, и его уже не было слышно. Сзади, из леса, все время доносились шорохи. Скорее всего, там сновали мелкие зверушки: заяц или, может, енот. Но один раз Кену показалось, что за лодочным сараем бродит лань.

Время тянулось медленно. В течение первого часа луна то проглядывала сквозь тучи, то снова пряталась, но потом облака ушли, и она прочно обосновалась на небосклоне. Широкая серебристая лента легла на недвижное озеро, в ярком лунном свете берег отражался в воде чуть ли не так же четко, как днем.