Нет в лесу страшнее зверя

— Понятное дело. Лучшего места и не придумаешь. Туристов разогнать, конечно, будет сложновато, — рассмеялся участковый. — Там сейчас целый лагерь с палатками. Сухона — красивейшая река, но с характером — внутренние течения такие сильные, что не заметишь, как унесет. По весне не торопится открыться, а уж как лед сойдет, так разливается во все стороны, словно море. В нее Лежа и Вологда впадают. Вот и получается, что под этаким-то напором Сухона в обратку течь начинает. Но у Чертовой горы место хорошее, песок. Туристы канаву в сток вырыли, чтоб, значит, неглубоко было. Вода постояла несколько дней, пока солнце жарило, да и нагрелась. Детишкам раздолье — как поросята полощутся.

— А туристы не боятся там оставаться? Зона ведь считается аномальной.

— Ну так ведь сколько времени-то прошло с тех аномалий? — возразил Николай. — Оно, может, что-то там и осталось, да видимых доказательств нет. Раньше, говорят, часто НЛО видели. И часы ломались, если у горы побыть. Опять же, разговоры это все. Как верить, коли с тобой такого не было?

Полина, присев на табуретку и уперевшись подбородком в ладонь, внимательно слушала, не сводя глаз с участкового. Николай мазнул по ней взглядом, подобрался и огладил ладонью бороду.

— Валентина, кстати, может вам рассказать поподробнее. Я, если честно, не особо в этом вопросе… — покраснел он. — Но сопроводить, разумеется, могу. Порядка, правда, не обещаю. В смысле, что территорию для съемок не расчищу — права такого не имею. Поэтому сразу предупреждаю, что народ там любопытный, детей много. А кино ваше, сами понимаете, дело интересное.

— Ну а что там с дремучим лесом? — спросил Кушнер.

— Тю, скажете тоже! — отмахнулся Николай. — Дремучий лес… Километров на пять повытоптан. Понятное дело — грибы-ягоды водятся. Там и домишек рыбацких понастроили. Рыбнадзор следит, чтобы, значит, не нарушали. Да и егерская служба не дремлет. Так что, не пугайтесь. Спокойно поезжайте. НЛО не обещаю, а по лесу побегать завсегда интересно. Народ-то попривыкнет, глядишь, и не будут приставать.

Полина посмотрела на Кушнера. Он задумался на мгновение, а потом закрыл свой блокнот и удовлетворенно кивнул:

— Огромное вам спасибо, Николай! Думаю, сопровождать нас не надо, справимся.

— Митрич тут все дороги знает. Домчит, — с некоторым сожалением ответил участковый и встал из-за стола.

Валентина Павловна, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, увидев Николая, расплылась в широкой улыбке:

— Коленька, приехал? Вот и славно. Садись чаевничать!

— Не, теть Валь, пошел. Мне с руководством еще связаться надо, — он потоптался, бросив быстрый взгляд на Полину. Затем, будто нехотя, развернулся и пошел к выходу.

— А, ну беги, беги…

Закрыв за ним дверь, хозяйка оглядела гостей и стол.

— Что-то мало поели, не вкусно, что ль?

— Да мы объелись, Валентина Павловна! Непривычно в такое время так плотно завтракать. Теперь в сон клонит, — вздохнул Кушнер.

— Так вы ж городские, к нашему режиму не привычные. Вот и пойдите, полежите часок. А там и по делам можно.

Все переглянулись.

Кушнер посмотрел на часы:

— Так, а давайте, на самом деле пару часиков отдохнем? И водителю надо после дороги в себя прийти.

— А что же, не приходил еще Митрич? — удивилась председательша. — Опять, поди, свой рыдван намывает. Пойду, кликну. А ты, Поля, помоги расстелиться людям. И сама, коли хочешь, на печку полезай.

— Я спать не хочу, — сказала Полина. И на самом деле, после беседы с Николаем, и от вероятной возможности снова оказаться в Ненастьево ее потряхивало и колотило, тем самым подпитывая и давая силы огромному желанию разобраться с тем, что же все-таки произошло с ней много лет назад.

Пока мужчины ставили раскладушки, Полина пропихивала подушки в наволочки и распределяла простыни. Дому было уже много лет, но внутри все так же пахло деревом. К этому аромату примешивались нотки свежескошенной травы и садовых цветов, которых вокруг избы было просто огромное количество.

— Хорошо здесь, правда? — обратилась она к Сайганову. Тот задумчиво стоял у окна, и бледное лицо его выглядело довольно мрачным. Полина чувствовала необъяснимую жалость к колдуну, а должна была, наверное, чувствовать почтение или страх. Во всяком случае, Андрей всеми силами старался произвести именно такое впечатление. Однако, не только она, но и остальные члены группы как-то не особо жаловали это его превосходство. Ну а кому, скажите на милость, понравится, когда человек разглядывает тебя, словно пытается пробраться в самое нутро? И даже неважно, видит ли он хоть что-то, сама манера так себя вести выглядит вызывающе.

Сайганов вздрогнул и внимательно посмотрел на нее:

— Вы слышите? — спросил он.

— Что? — Полина покрутила головой.

Кушнер и Костров, накинув простыни поверх матрасов и усевшись поверх них, скрипели пружинами раскладушек, стягивая обувь. Геннадий Викторович протирал стекло видеокамеры, и по комнате плыл химический запах, абсолютно неуместный в этой наполненной солнечными тенями и блинными ароматами помещении.

— Какое-то странное ощущение… — пробормотал Сайганов. — Будто кто-то зовет…

— Может это Валентина Павловна…