Нет в лесу страшнее зверя

— Мать-то померла от воспаления легких, когда он мелкий был совсем. Одна мальца тянула, вот и запустила болячку. Отец заезжий, вроде, но врать не буду. Дед ейный помогал, чем мог. Сам бобылем жил, как жену схоронил, но Кольку к себе забирал на каникулах. Школа у нас туточки одна на всю округу, — пояснила председательша. — Так что сиротой Колька остался. Зато государство отучило в институте бесплатно. Нынче, вишь, все за деньги. Капитализм. — Женщина поднялась. — Обед-то поможешь сварить?

— Конечно!

— Хорошая ты девка, Полина. Ладная. Дролю[10] бы тебе, баского да рукастого…

16

Алла проснулась, когда Полина перебирала зелень. Спустив ноги с дивана, актриса некоторое время сидела, словно собираясь с силами перед последним рывком. Со вздохом она поднялась и прошлепала босыми ногами к столу. Тяжело опустилась на стул, сонно оглядев гору нарезанного укропа.

— Чайку? — предложила Полина, отложив нож.

— Воды, наверное… — хрипло ответила Алла. — Голова гудит. Слишком много кислорода вокруг — организм сопротивляется. И где все?

— Спят еще. Никто не выходил, — Полина поставила перед ней стакан с водой. — Алла… простите, не знаю вашего отчества…

— Не надо отчества, — отмахнулась актриса. — Вот помру, на памятнике напишут, и все узнают. А вообще, актрисам отчество не положено. Или вы на возраст намекаете? Плохо выгляжу? — она похлопала себя по щекам.

— Ну зачем вы так! Вы очень красивая! — искренне возразила Полина. Она хотела добавить еще, что у Аллы породистое лицо — так иногда выражались в книгах — но постеснялась. Какой из нее эксперт по внешности в самом деле? И сама-то на редкого любителя. А у Аллы были ямочки на щеках, а это, как известно, указывает на чувственность, эмоциональность, артистизм и бешеный темперамент. Впрочем, Алла совершенно не стеснялась в выражениях — в чем Полина уже убедилась — и знала много стихов. Пока в дороге угощались «чаем», Алла и Вениамин Аркадьевич читали «Онегина», и голос Аллы — сильный, грудной, даже не дрогнул в момент резкого торможения из-за какого-то лихача. И Митрич лишь тихо крякнул, сдерживая ругательства, чтобы не пропустить ни слова.

— Красивой я была когда-то. Очень давно, — поморщилась Алла и, схватив стакан, стала жадно пить. Руки ее немного тряслись, а зубы стучали о стекло. — Левка тоже спит? — уточнила она.

— Думаю, да, — Полина отобрала листья щавеля и теперь нарезала их для супа.

— Прибрала тебя к рукам эта председательша? — кивнула Алла в сторону плиты.

— Да я сама вызвалась, мне не сложно. Приедем, суп как раз настоится. Пообедаем… — улыбнулась Полина.

— Хрен знает, когда вернемся. У Генки нашего то свет не так стоит, то тучи невовремя, то деревья не в том месте выросли. Набегаемся еще. Ты вот думаешь, что легко это все — кино… — скривилась Алла. — Красота и праздник…

— Нет, я вовсе так не думаю. Любая работа требует внимания и выносливости.

— Даже в библиотеке? — усмехнулась Алла, но затем покачала головой. — Да я не спорю. Наверное, в этом тоже есть что-то интересное. Иногда. А эта где?

— Кто? — не поняла Полина.

— Маринка, — произнесла Алла сквозь зубы.

— Ма… Маринка? Мара?

— Мара, — язвительно процедила Алла. — Маринка она, Рукавишникова. А теперь стала Мара Кушнер… Тьфу!

Полина отвела глаза.

— Не знаю. Мне кажется, гулять ушла.

— Одна? — приподняв бровь, спросила актриса.

— Не знаю, я не видела…

— Господи, разве можно быть такой?! — вспыхнула Алла, слегка ударив ладонью по столу.

Полина медленно отложила нож и удивленно посмотрела на Аллу.

— Неужели не любопытно, что тут у нас происходит? — не отставала актриса.

— Если вы о том, знаю ли я, что Лев Яковлевич ваш бывший муж, то да, знаю. Доложили уже. Но это ведь совсем не мое дело.

— Ну да, ну да… — Алла покусала нижнюю губу. — Вот видишь, как бывает? Как приходится работать? А работать надо. А как работать, если я с ней рядом находиться не могу? Она меня в молодости играет, представляешь?! А что в ней от меня? Ни-че-го! — всплеснула она руками. — Ноль! Абсолютный ноль!

Полина хмыкнула, подумав, что Алла, скорее всего, не в курсе того, что абсолютный ноль равен температуре минус 273 градуса по Цельсию, но, по сути, было и так понятно, что актриса имела в виду,

Полина вытерла стол и сполоснула разделочную доску. А когда повернулась, заметила, что глаза Аллы блестят от подступающих слез.

— Мы с Левой давно развелись. Лет десять уже… А он вот женился на этой полгода назад. Спрашивается, зачем? Вытащил из какого-то замшелого театра эту дуру малолетнюю, обезьяну голозадую…

— А Сайганов? — зачем-то спросила Полина.

— Сайганов? О, ну… — Алла отвлеклась, и теперь в ее глазах заплескался интерес. — Тоже из ниоткуда взялся. Его Левка на съемки пригласил в первый сезон. Кто-то порекомендовал, что ли. А сразу после премьеры и программы с его участием пошли. Про мистику и колдовство, — она задумчиво посмотрела в окно. — Он ведь и правда что-то умеет… Не знаю, чувствует, что ли… Да бог с ним, — отмахнулась Алла. — Ни рыба, ни мясо. Другой бы Маринку давно уже завалил, а этот…

От ее слов Полина опешила и часто заморгала.