Нетипичный атом общества

Ровесники Лёшки беспрестанно влюблялись, заводили романтические и не очень знакомства с противоположным полом. Он же дал себе слово, причём на ровном месте и без всякого повода и причины: до восемнадцатилетнего возраста серьёзных и вообще отношений с девушками не заводить. Над ним даже посмеивались иной раз, особенно в Коломне, но он остался твёрд и непоколебим в своём мнении.

Он уговорил своих домашних заменить простые белые занавески на модные шторы, хотя бы в большой комнате на трёх передних окнах. Иван, матерясь вешал карнизы, сетуя, что какой де баран умудрился придумать столь глупую конструкцию. По деревенским неписаным правилам, занавески должны висеть на веревочке и загораживать нижнюю половину окна, чтобы через верхнюю проникал солнечный свети можно было выглянуть на улицу поверх белых шторок, а с улицы, то есть снизу, нельзя разобрать, что творится внутри.

Под мощный рёв двигателя промчался мамонт на своём ЗИЛ-130, провожаемый завистливым взглядом Витьки Балона. Витька вспомнил, как полтора года назад здоровяк вернулся со службы, ещё более укрупнённый в габаритах, надел телогрейку семидесятого размера, завязал её внизу на узелок и ходил в ней выставив голую грудь в любую погоду, кроме лютых морозов.

Балон постучался к Котелкиным. Семья чинно ужинала жареной картошкой. Была суббота, до Троицы оставалось 8 дней. Гостя усадили за общий стол, а он и не думая отнекиваться, согласился с удовольствием. Дома его кормили однообразно и невкусно. Всегда он ходил худой и полуголодный, лишь за последние полгода округлился на казённых пэтэушных харчах.

Какая картошка вкусная – похвалил Витька – наши никогда такую не жарят.

– Что, жарить не умеют? – Немного презрительно спросил одноглазый отец семейства.

– Жарят, только вот так не получается.

Тамара назидательно-певуче поведала:

– Масло сливочное надо добавлять, лучок пережаривать…

После раннего шестичасового ужина, Лёшка и Витька отправились посмотреть на свадьбу Минуса. Так прозывали следующего за Пиратом по старшинству Тольку Молоканова. Свадьбу играли скромную – претендовать на размах не позволяла хижина дяди Стёпы, как называли невзрачный домишко выстроенный из остатков не сгоревшего до конца второго барака в конце зимы 1959 года, главой семейства худым, длинным и контуженым на фронте Степаном.

Навстречу ребятам спешила Людмила чем-то явно взволнованная:

– Пока вы тут шляетесь, наших ребят бьют!

– Кто бьёт? – Балон остановился в недоумении.

– Коломенские приехали на мотоциклах и наводят свои порядки.

– Много их? – опасливо спросил Лёшка.

– Полно! Жалко Вася в армии, он бы им показал!

Лёшка хмыкнул со скепсисом:

– Как же, держи карман шире, показал бы он…

…свою спину.

Людмила, как всякая сплетница, значительно преувеличила реально происходящее. Никто никого ещё не бил. На четырёх мотоциклах приехали семь крепких ребят из Новой Деревни, Коломенского района (они были знакомы с новобрачной, родом из тех мест) и, видя хлипкость и малочисленность местной молодёжи (Минус пригласил на свадьбу народец мелкий и тщедушный), решили продемонстрировать доминанту. Прислоня свои ИЖи и Восходы к детсадовской ограде, великолепная семёрка приступила к наведению диктатуры приезжих.

Шуганув стайку пятнадцати-шестнадцатилетних подростков, они поманили к себе Пирата и Куренка. Куренок, самый младший из братьев Молокановых, хотя отслужил уже в армии, был настолько хил, что казалось рассыпится при случайном прикосновении.

– Ну что, гвардейцы и чудо богатыри – заявил с трудом сдерживая смех Витька Буров, главарь интервентов, который переедет затем в Егорьевск, станет водителем Моссельэнерго и часто навещая Колычёво, будет совместно с Пиратом и прочими участниками ностальгически вспоминать о прошедшем времени – один на один станем биться, или вы всех одолеете?

– Наши соберутся – вам навешают – храбро заявил Борька-куренок и бросился бежать со всех ног в парк.

Пока агрессоры ржали от смеха, сообразительный Пират юркнул в сторону барака.

Подбежали Балон с Лёшкой.

– О, знакомые рожицы – упивался преимуществом Витька Буров – сейчас мы тебе Хитров припомним кое-что. Ты, надеюсь не забыл, как Богдан (Сашка Яснов), по твоей ябеде мне борщ в столовой ПТУ на голову вылил?

– Это же не я вылил – запричитал Балон – а жаловался на тебя Валерка Сарычев.

– Поговори ещё у меня! Второго я тоже вижу частенько в Егорьевском автобусе, так, что, если удерёте – мы вас отловим. Давайте так: либо пинка получите, либо щелбан, на выбор. Лёшка угрюмо помалкивал, мысленно готовясь к побоям, а Витька Балон, быстро скумекав что к чему, заявил:

– Да уж щелбан -то лучше!

– Наклоняй башку.

И тут вышли такие рожи… Это слова Витьки Бурова, которые не раз повторял, вспоминая что произошло дальше. Мотоциклетные выхлопы, вперемешку с выхлопами их владельцев возвестили о тотальном отступлении наезжих.

Парадоксальным оказалось то, что героем дня стал Балон. Его угодливо склоненную голову сочли за отчаянное бычье упрямство и безумную отвагу в схватке против семерых. Лёшка не стал разоблачать подельника…