Нетленный герой (СИ)

И в один миг они оказались посреди улицы, наполненной спешащими людьми. Люди тотчас же кинулись к ним, раненым и истекающим кровью. Давиду отрезали обе ноги, а Фаддея привели в чувство всего-то за две недели в больнице. В этой же больнице он когда-то проходил осмотр, чтобы его взяли в армию. И, как оказалось, ему еще предстояло пройти его. Они вернулись тогда на два года назад.

Давид сказал как-то, когда они играли в шахматы на больничной веранде:

— Время, что было, не стерлось. Оно продолжилось. Если бы не война, ты бы не оказался тут. То есть, ты просто вернулся в эти события и продолжишь жить дальше после них. Никак параллельных реальностей и эффекта бабочки, это все чушь.

Фаддей, как он уточнил, тогда ничего не понял. Он понял только то, что заменил более раннюю версию себя. Но, как объяснял ему Давид, не в ущерб прошлому.

«Прошлое всегда есть. Оно не уходит, но забывается, как ему и свойственно» — часто повторял Давид, раскачиваясь из стороны в сторону на своем кресле-качалке, куда пересаживался из инвалидной коляски.

И вот, когда пришло время Фаддею идти в армию, его не приняли из-за старой травмы головы. А Давид в один день тихо умер от сердечного приступа. Он рассказывал Фаддею, что если бы они перенеслись еще до его рождения на свет, то после смерти Давида он вернулся бы в тот момент времени, откуда они пропали. Но так Фаддей просто остался жить в том времени, где еще только-только начиналась война.

— А теперь вопросы, — сказал Фаддей. Алла встрепенулась, она слишком заслушалась его историей и выпала из реального разговора.

— Зачем ты нас перекинул в прошлое? — первое, что пришло ей в голову. Секунду подумав, она добавила: — И зачем так далеко? Никто не умирал.

— Это потому, Алла, что та собака кинулась бы на нас, и после ты собирала бы свое кукольное личико по кусочкам.

Алла отхлебнула уже остывший чай.

— А почему так далеко, я не знаю. В любом случае, ты рано или поздно вернешься назад. Мне недолго осталось.

— Почему? — неожиданно встрял Сёма. Его молодое лицо было похоже на непроницаемую маску скорбящего человека. — Ты болен?

— У меня рак, — слишком легко ответил Фаддей. — Я и так долго живу, все нормально.

— Какой же ты дурак, Дима, — сказал он чуть ли не злобно. — До чего довел себя, как же надо себя ненавидеть! — Сёма вскочил из-за стола, но тут же сконфуженно сел обратно. Алла уставилась на люстру в кухне, стараясь сделать вид, что она не заметила общего напряжения.

Фаддей громко вздохнул.

— Я пойду домой. Алла поживет у тебя.

Почему она не могла остановиться в его квартире Фаддей не объяснил. Он молча ушел в коридор, обулся. Закрыл за собой дверь. Алла осталась сидеть, не отрывая взгляд от Сёмы.

Хотелось разрыдаться. Пару часов назад у нее был колледж, дом, не такие близкие, как хотелось бы, друзья, равнодушные родители, а сейчас все это просто стерлось, будто его и не было. Она крепче сжала в руках уже холодную кружку с чаем. Слов не было.

— Извини, — только и сказала она, но это получилось скорее просто словом, чем раскаянием.

Он не ответил.

— Спи на диване, а я на полу, — сказал Сёма. Он вручил Алле пуховое одеяло, а себе достал с балкона свежую-свежую простынь и постелил ее поверх ковра.

— Я буду спать на полу! — ответила Алла. Как так — непрошеная гостья и на хозяйством диване?

— На полу ты простудишься. А на диван я рядом с тобой не лягу.

Алла спустились на пол, села рядом с ним.

— Иди на диван, гостья из будущего, — сказал он устало. — Или выгоню в коридор.

Вместо ответа Алла легла на простыни и закрыла глаза. Сёма, видно заупрямившись, тоже лег рядом.

— Ты обязательно замерзнешь и потом уйдешь на диван!

— Не замерзну я, бабье лето еще.

Она могла слышать, как он дышал, стоило только ухом прижаться к полу. Ее позабавило, что Сёма почти сразу уснул, свернувшись замерзшим калачиком на полу. Холодно было в этих хрущевках, даже если на улице еще оставалось немного бабьелетнего тепла. Алла ощущала кончиками пальцев, как у Сёмы билось сердце — оно словно падало из его груди куда-то под паркет, а выныривало с новым ударом, касаясь ее рук и головы. Чудно это все было. Вскоре она накрыла его одеялом и еще долго смотрела в потолок. Полосы света от проезжающих машин напоминали ей чем-то детство: так же она засыпала в своей комнате, когда мама выключала ночник и закрывала двери.

И как только Алла вспомнила про маму, то уже думала о ней всю ночь. Как она заходила к ней поутру, чтобы разбудить в школу, и говорила: «Аллусик, пора». Дверь всегда оставляла открытой, чтобы Алла просыпалась от шума на кухне. Была ли тогда ее мама счастлива? Вряд ли, вот только с годами она стала говорить об этом все чаще. Интересно только, где ее мама сейчас? В этом времени? В таких размышления Алла случайно уснула.

***

Утром, а может быть, еще ночью, их сон прервал звонок в дверь. Алла тут же вскочила, когда Сёма просто накрыл голову подушкой. Она осторожно подошла к двери и заглянула в глазок. Фаддей, как побитый кошак, еле стоял на ногах, упираясь в дверной звонок.