Нетленный герой (СИ)

Вторым пунктом было устроиться на работу. А плаванье оставалось в самом конце списка, но почему-то именно это она решила сообщить Фаддею. Алле показалось странным, что он не умел плавать, но она вовремя промолчала.

Сёма скоро должен был прийти с работы и отвезти Фаддея в больницу. Они вернулись в квартиру.

В больницу она не заходила — холодно там, темно и равнодушные врачи. Кто же смог бы вылечить последнюю стадию рака в 90-х? Да и вообще какую-то стадию. Алла сидела в машине Сёмы — старая даже для этого времени Лада была, без сомнений, крошечной коробочкой, в которой и плечи-то не расправить. На бардачке остались сигареты, ведь Сёма тоже малодушно продолжал курить, зная, что Фаддей умирал от рака. Наверно, его успокоило, что в будущем, как говорил Фаддей, он был полностью здоровым человеком.

Алле хотелось заплакать. Она вышла из машины, не закрывая двери, сжимая во вспотевшей ладошке Сёмину пачку. Бонд синий. Она достала сигарету, медленно поднесла ее к губам. Чиркнула спичками. Едкая гадость наполнила ее горло, она вздохнула еще раз, делая тягу. Ноги стали ватными. Алла не закашлялась. Выбросила едва начатую сигарету на асфальт, грубо придавила ее каблуком ботинка и снова села в машину.

У нее еще не было возможности самостоятельно выйти на улицу, поэтому первый пункт плана она еще не выполнила. Алла не доверяла никому, кроме себя.

Через какое-то время вернулся Сёма. Он точно почувствовал запах сигарет от нее, но промолчал. Лицо было серым, как тот асфальт, на который она выбросила окурок.

— Ты будешь приезжать к нему? — спросил он с нажимом. Сам достал сигарету. Подкурил. Ей не предложил.

— Да. Давай по очереди.

— Хорошо. Договоримся.

Он завел машину. Лада, словно старая кобыла, фыркнула двигателем и тронулась. Алла решила озвучить ему второй пункт своего плана.

— Я хочу найти работу.

Сёма ничего не ответил. Он был хмурым, даже можно предположить, что злым.

— Я так не хочу, чтобы он умирал. Дима мне братом стал, — через время сказал Сёма. — Чтобы ты не хотела, я все свои деньги готов отдать ему на лечение. Точнее, на поддержание жизни.

— Я тоже так поступлю. Он хороший человек, — ответила она, хотя так не думала. Фаддей был странным, пока очень непонятным. Хороший ли он? Не нажился ли он этом свете? Алла подумала, что он в любом случае умрет, и лучше, если будет помогать ему жить — она же, в конце концов, не была эгоисткой.

— Спасибо. Я помогу тебе найти работу, — он скупо улыбнулся.

— Моя мама работала в ресторане, — вдруг вспомнила Алла. — Я устроюсь к ней.

— И как ты собираешься это провернуть? — спросил Сёма. В его голосе она уловила насмешку. — Мы не в сказке, деточка.

«Колкий» — подумала Алла и отвернулась к окну. Они поехали домой.

***

Алла проснулась посреди ночи, перед рассветом. Она встала с дивана, чтобы закрыть окно — в комнате было холодно. В горле что-то неприятно скребло и саднило. Она сглотнула и чуть не прикусила язык, когда в темноте споткнулась об раскладушку, на которой спал Сёма. Он перевернулся на другой бок.

— Спи.

Сама она не могла здесь спать. Она не могла здесь жить. После больницы Алла почти сразу пошла на улицу, искать киоски. Даже купила себе карманный календарик, на котором упрямо значилось «1994». Значит, первый пункт плана она выполнила. Или же стоило поискать еще доказательств?

На кухне было темно. Алла провела рукой по скатерти на столе, на секунду сжимая ее край. У нее дома была такая же или очень похожая. Она выпила воды, со странным для себя усердием сжимая граненый стакан. В ее времени в модных кофейных в такие наливали эспрессо или холодный латте. Тут же это посчитали бы убожеством. Алла скривилась.

В соседних квартирах горел свет, освещая кухонный подоконник. Она поставила граненый стакан на стол с глухим «стук» и наклонилась, чтобы закрыть окно. Она заметила пыльный сборник рассказов Чехова, хотя в предрассветном мраке трудно было должным образом рассмотреть обложку. Алла закрыла дверь на кухню, включила свет и достала турку с самой верхней полки, — у нее дома турка тоже была на самой верхней полке — и поставила ее на плиту, чтобы прогреть. Алла любила запах кофе.

Странно было скучать по Фаддею. Это чувство обескуражило Аллу. Она не хотела зацикливаться на нем, поэтому села читать Чехова, как только закипел кофе.

«И обложки раньше делали другие» — ни к месту подумала она, открывая рассказ «Учитель словесности». Увлеченная книгой, Алла просидела на кухне до рассвета, но этого рассвета не заметила. Читала, не отрываясь.

***

Первое, что захватило ее мысли по пробуждению, была навязчивая идея найти работу как можно скорее. Алла некомфортно чувствовала себя совершенно без денег. Как в детстве. Она надела свое льняное платье, потому что других вещей у нее не было.

— Подожди, так ты замерзнешь, — тут же сказал ей Сёма. Он почему-то понял, что она уходила на целый день.