Нетороплив наш тлен

Там кто-то жил. Он долго готовил себя к тому, что найдет одинокие, заброшенные руины — так выглядела большая часть домов, которые он видел после спуска с гор. И намека не было на то, что он найдет что-то отличное от миллионов других, пустых и обветшавших, домов.

Но он не мог отрицать того, что видел: ухоженный дом, стриженый газон, забор, обмотанный колючей проволокой — через равные расстояния сверху торчали металлические шипы. Ной решил, что таким образом обитатель дома подготовился к нашествию живых мертвецов. На воротах висела цепь с большим амбарным замком, но он был открыт. Закрывать его не было необходимости: зомби просто не догадались бы снять цепь и открыть ворота.

Учащенно дыша и стараясь не поддаваться волнению, Ной приблизился к воротам. Обитаемость дома еще не являлась подтверждением того, что чудо, на которое он надеялся все это время, все же произошло. Ной знал, что Лиза жила здесь много лет назад, но кто-то другой вполне мог занять этот дом после того, как стихла самая первая и самая страшная волна апокалипсиса. Однако все эти разумные мысли мало его успокаивали.

Едва он положил руку на замок, входная дверь открылась и на крыльцо вышла женщина средних лет с длинными седыми волосами, вооруженная дробовиком. Она дослала патрон в патронник и навела оружие на Ноя. Его собственный пистолет оставался в кобуре. Он не собирался доставать его, понимая, что все равно не успеет.

— Тебе лучше уйти, — крикнула женщина хриплым, прокуренным голосом. — Здесь для тебя ничего нет.

Ной решил, что ей около пятидесяти. Глубокие морщины в уголках глаз и рта намекали на нелегкую жизнь. Но куда сильнее его поразило явное сходство с Лизой, различимое в форме лица и ярко-синих глазах. После десятилетий тяжелого труда на свежем воздухе Лиза выглядела бы точно так же.

Продолжая держать его под прицелом, женщина спустилась с крыльца и дошла до середины дорожки, ведущей к воротам.

— Ты глухой? Я сказала вали. Не исчезнешь через пять секунд, я тебя пристрелю.

Ной выдохнул:

— Вы Синтия Томас?

Женщина слегка опустила дробовик и нахмурилась.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Что ж, по крайней мере одна загадка была разгадана. Похоже, родители Лизы не погибли в автокатастрофе, не то чтобы Ной когда-нибудь в это действительно верил. Сунув руку в карман, он достал обрывок конверта.

— Я оторвал этот клочок от посылки, которую вы отправляли своей дочери, когда она училась в колледже.

Женщина опустила дробовик и подошла к воротам. Протянув над ними руку, она выхватила кусок бумаги из рук Ноя. Через несколько долгих минут Синтия Томас подняла на него глаза.

— Будь я проклята. Это ты. Тот чертов парень.

Ной вздрогнул, с удивлением уловив нотки ненависти в ее голосе.

— Я Ной, если вы об этом.

Синтия Томас покачала головой:

— Боже. Что ты здесь забыл? Ты же живешь на другом конце страны, черт тебя дери!

— Да, раньше жил. — Ной крепко сжал кулаки, чтобы унять дрожь. Похоже, женщина была не в себе, и ему нужно было произвести на нее впечатление спокойного и неопасного человека. — После конца света я несколько лет жил совсем один, на горе. Устав от одиночества, я решил найти Лизу.

Синтия фыркнула, уголок ее рта приподнялся в презрительной усмешке.

— Такой долгий путь из-за какой-то прихоти, и это без всяких гарантий того, что ты найдешь ее. По-моему, очень глупо.

Не обратив внимания на ее слова, Ной собрался с силами и заставил себя задать единственный действительно важный вопрос:

— Она еще жива?

Синтия хмыкнула:

— Да, жива. Открывай ворота и входи. Отведу тебя к ней.

Сняв цепь, Ной осторожно открыл ворота, вошел, стараясь не касаться колючей проволоки, и закрыл их за собой. Он обрадовался, что мать Лизы не поворачиваясь вела его к дому: Ной не хотел, чтобы она заметила, как блестят его глаза и губы грозят растянуться в улыбке. Даже в самых смелых мечтах он не надеялся, что это долгое путешествие закончится так. Счастливый конец шел вразрез с его представлениями о постапокалипсисе, особенно после того, как все члены его семьи погибли.

Включая Обри.

Ной едва удержал равновесие от осознания правды, до того момента пребывавшей за непроницаемой стеной, которую он воздвиг в своей голове. Ной был там, когда сестра умерла, но спрятал все страшные воспоминания, не в силах им противостоять. Даже сейчас он оказался не готов это сделать. Стена вновь стала непроницаемой, и Ной знал, что она останется такой навсегда. Сквозь глубочайшую тьму он смог выбраться к свету, и впервые судьба была к нему благосклонна.

Они поднялись по ступеням на крыльцо и вошли в дом. Интерьер напомнил ему о том супермаркете, в который он проник ранее. Идеально сохранившийся кусочек прошлого: пол чистый и блестящий, мебель почти как новая. Семейные фотографии висели на стенах и стояли на кофейных столиках. На многих снимках Ной видел улыбающуюся Лизу, моложавую Синтию Томас и мужчину, видимо отца Лизы.

Синтия заметила, что Ной разглядывает фотографии, и догадалась, о чем он думает.

— Это отец Лизы. Он давно уже нас покинул.

— Мне жаль.

Она пожала плечами: