Нетороплив наш тлен

— Все мы о чем-то жалеем, не так ли? Послушай, буду откровенной. Раз ты прошел весь этот путь, чтобы повидать мою доченьку, думаю, тебе можно доверять. Можешь оставаться столько, сколько захочешь. Не буду возражать, если в доме снова появится мужчина. Мне будет легче, если кто-то будет помогать мне с Лизой.

Ной удивленно выгнул бровь:

— Помогать? Что вы имеете в виду?

Синтия направилась к коридору в другом конце гостиной.

— Иди и посмотри сам.

Радость, которую он испытывал несколько секунд назад, сменилась страхом, что с каждым шагом становился все сильнее. Синтия открыла дверь в конце коридора, и Ной проследовал за ней в спальню. Он не смог скрыть отвращения на лице и едва устоял на ногах, когда увидел фигуру, лежащую под несколькими одеялами на односпальной кровати в углу маленькой комнаты.

По чертам лица он понял, что это Лиза, но не та, которую он помнил. Она стала толстой, ее пухлое лицо покрывали прыщи. Некогда роскошные светлые локоны исчезли, их сменила короткая, неровная прическа. Лиза бодрствовала и, когда они приблизились к кровати, повернула голову в их сторону. Ее взгляд сперва остановился на матери, потом переместился на Ноя. Лиза долго недоуменно смотрела на него, а затем усталая улыбка коснулась уголков ее рта и она попыталась что-то сказать. Слова прозвучали, но Ной не понял их. Лиза тихо рассмеялась и повторила снова.

Наконец до него дошел их смысл.

Ной? Это действительно ты?

Синтия Томас улыбнулась и подошла к кровати. Села на край и убрала редкие волосы со лба дочери.

— Это действительно Ной, детка. Он проделал такой долгий путь ради тебя. Разве это не мило?

Глаза Лизы заблестели, и она попыталась произнести что-то еще.

Я люблю тебя, Ной.

Ной почувствовал, будто пол уходит у него из-под ног. Он заблуждался по поводу того, что вселенная наконец играла на его стороне. Ной пытался подготовить себя к любому исходу, продумывал всевозможные страшные сценарии, уверил себя, что ничто не сможет его удивить. Но такого варианта развития событий он и представить себе не мог.

Ной не считал себя поверхностным человеком. Он высоко ценил прежнюю красоту Лизы, но в мире было много красивых девушек. Помимо внешности, в Лизе было что-то еще, что обратило его влечение в одержимость. Ной знал, что она не будет походить на ту девушку, которую он запомнил, но увиденное не ограничивалось внешним различием. Лиза катастрофически изменилась внутренне.

Ной судорожно выдохнул и произнес единственно подходящую фразу:

— Я тоже люблю тебя, Лиза.

Синтия встала и сказала, снова обращаясь к дочери:

— Отдохни немного, детка. Нам с Ноем нужно кое о чем поговорить. Позже вы сможете поболтать.

Лиза что-то пробормотала в ответ, и ее веки, затрепетав, сомкнулись.

Синтия посмотрела на Ноя.

— Поговорим на кухне. — Она вышла из спальни. — Закрой за собой дверь.

Ной ненадолго задержал на Лизе взгляд. Утер слезы. Ему хотелось закричать, но он сдержался. Прежде чем дать волю чувствам, Ной желал знать, что скажет ему мать Лизы.

На кухне Синтия достала из буфета бутылку виски, два стакана и поставила их на стол. Выдвинув стул и сев, она жестом велела Ною сделать то же самое.

Он подчинился и спросил:

— Что с ней случилось?

Синтия плеснула виски в оба стакана и придвинула Ною один из них.

— Несчастный случай, за пару месяцев до вспышки чумы. Подушка безопасности с водительской стороны не сработала, и Лиза вылетела через лобовое стекло. На самом деле, она должна была погибнуть, но Бог не смилостивился в тот день. Лиза перенесла серьезную мозговую травму.

Ной поморщился и покачал головой.

— Господи Иисусе.

— Ты же знаешь, что это твоя вина.

Ной нахмурился:

— Простите, что?

Синтия кивнула, отхлебнув из стакана.

— После возвращения домой она была сама не своя. Угрюмая и злая. Когда она не кричала на меня, то угрожала сбежать к тебе в Теннесси, а иногда, наоборот, смотрела перед собой или просто отключалась. Мы подозреваем, что именно поэтому и случилась авария. Всей правды, конечно, уже не узнать, но это однозначно твоя вина. До тебя она такой дурной не была.

«Может, просто вы не настолько хорошо знали свою дочь?» — подумал Ной, но промолчал.

Синтия выпила еще виски.

— Как я уже сказала, ты все разрушил. И ты виноват в том, что с ней стало, потому-то ты и останешься и будешь помогать мне ухаживать за ней. Это самое меньшее, что ты можешь сделать.

Какое-то время Ной молча смотрел на Синтию.

— Я никуда не уйду.

Синтия хмыкнула:

— Рада, что в тебе есть хоть крупица порядочности. Боже мой, я все эти годы заботилась о ней и заслужила перерыв. Я люблю ее, но иногда начинаю ненавидеть. За ней нужен круглосуточный уход. Убирать, кормить. Все равно что всю жизнь ухаживать за двухсотфунтовым младенцем. Думаешь, это весело?

Ной посмотрел на стоящий перед ним стакан виски. На мгновение он подумал опрокинуть его себе в горло и налить еще, но вместо этого отодвинул стакан подальше.

— Я больше не пью.

Синтия закатила глаза:

— Хорошо. Думаю, ты будешь жестоко закладывать за воротник после пары дней присмотра за нашей прыщавой, вымазанной поносом принцессой.