Неудача в наследство

Минуты тянулись мучительно неторопливо. Михаил на десять раз пересчитал все ученические столы и стулья, в подробностях запомнил вид из окна, успел изучить все линии и изгибы древесных волокон на поверхности стен. Оценил чистоту глянцево поблёскивающего, по всему видно, недавно окрашенного пола. Под укоризненным взором Архипа устроился на учительском месте. Барышня Кречетова не появлялась.

Если ученические парты и скамьи выглядели добротно, но недорого, то мебель учителя кричала, что руку к её созданию приложил мастер, работа которого высоко ценится. Стол был удобный, надёжный и явно женский: с фигурными ножками, с тонкой резьбой на крышках выдвижных ящиков в подстолье и ажурными узкими полочками невысокой надстройки. Массивный стул вполне мог претендовать на звание кресла. Михаил откинулся на его широкую спинку и попытался расслабиться. Не удалось.

Архип стоял в дверях и бдел. Видно, боялся, что стоит отвести взор, и Михаил сопрёт грифель для аспидной доски, перо с чернильницей или, того хуже, перочинным ножиком на столешнице непотребное слово нацарапает.

— А Анна Ивановна часто в школу заходит в дни, когда уроков нет? — наконец вымучил из себя вопрос Михаил.

— Случается, — пожимая плечами, буркнул мальчишка. — Не скажу, что часто.

— А она заранее говорит, придёт или нет?

— Случается… — повторил Архип. — Про сегодня не говорила…

Михаил побарабанил пальцами по столешнице. Помолчали.

— А может, мы с тобой поговорим? — спросил Михаил. — Мне, видишь ли, узнать кое-что нужно. Важное.

Мальчишка молчал, насупившись, энтузиазма не выказывал, впрочем, и убегать не спешил, что вселяло надежду.

— Ты, может, слышал про случай на балу у княгини Невинской?

Мальчишка шмыгнул носом и буркнул:

— Откель? Мы по балам не ходим…

Михаил чертыхнулся, разговор не задался.

— Ну так я скажу, — попытался он выправить беседу. — Там прямо во время бала котёнка убили. Теперь княгиня в гневе, а злодея этого Андрей Дмитриевич ищет.

— Заседатель, — кивнул Архип. — А вы-то чего выспрашиваете?

— А я, видишь ли, ему в поисках помогаю. По-приятельски.

Вновь томительная пауза и стук пальцев по столешнице.

— Я здесь человек новый, — попробовал зайти с другого бока Михаил. — Приехал несколько месяцев назад. Думал насладиться тишиной и спокойствием родного края. Кто ж знал, что у вас тут такие страсти происходят. Кошек вот кто-то душит. Кошкодав какой-то… Это ж надо, год злодей орудует, а его и не ищет никто!

Архип вначале никакого интереса к сказанному не проявил. Стоял, набычившись, и смотрел в пол. Затем резко голову вскинул и уставился на гостя с новым интересом.

— И впрямь, недавно вы… — протянул он и осёкся.

Михаил сделал вид, что слов мальчика не заметил. Продолжил рассуждать в пустоту, сетуя на жестокость одних, невнимание и попустительство других. Говорил, что вот бы с хозяевами убитых котеек побеседовать, может, они какие подробности припомнили бы, а то он только отца Авдея и знает. Конечно, беседовать не он лично будет, в дела заседателя он не вмешивается, но вот имена ему передать вполне может, чтобы Андрей Дмитриевич попусту ног не бил и время экономил. Мальчишка слушал, потихоньку оттаивал. Когда Михаил завёл ту же песню на третий круг, Архип буркнул:

— Я скажу, у кого кошек убили.

И начал перечислять имена.

Михаил вначале честно пытался их запомнить, но уже после пятого понял, что непременно что-то напутает, и остановил мальчишку:

— Постой, а давай я запишу лучше.

Откинул крышку с чернильницы, взялся за перо. На полочках лежали две стопки. Одна невысокая с белой, плотной бумагой не ниже второго сорта, а вторая повнушительнее, но бумага в ней и на шестой сорт не тянула. Рука протянулась к первой пачке, но от дверей послышалось: «Это Анны Ивановны листы!» — и траектория движения конечности резко изменилась, пальцы сами ухватили серое, рыхлое непотребство. Михаил чуть не сплюнул от досады, пытаясь с независимым видом царапать имена. Перо цеплялось за бумагу, оставляло царапины и дыры, линии получались неровными, некоторые буквы и вовсе за кляксами прятались.

Теперь Михаил вглядывался в этот перечень, сидя у себя дома. «Ну прочитать можно», — утешил себя он и кликнул Степана. Тот появился быстро, словно за дверью караулил.

— Принеси перекусить чего, — велел ему Михаил и добавил: — И мсьё Нуи передай, пусть ко мне явится.

— Разносолы сей момент будут, — уверил его Степан. — А мсьё, не обессудьте, я ничего передать не смогу. Он как днём ушёл куда-то, так до сих пор не воротился…

Михаил отпустил слугу взмахом руки и вперил озадаченный взгляд в окно, за которым сгущались сумерки.

Глава 33. Заявление

Аннушка сидела за столиком у окна и пыталась писать. Чёткие округлые буквы складывались в слова. На бумаге появлялись ровные строчки. В верхней части листа красовалось слово «заявление», но в голове крутилось — «донос».

Аннушка корпела над ним уже пару часов. Дело продвигалось медленно. Видящая то и дело останавливалась и, отложив перо в сторону, или смотрела в сгустившуюся за окном мглу, или роняла лоб на сплетённые руки.